История русской литературы XIX века. В 3 ч. Ч. 3 (1870—1890)

В 1849 г. происходит знаменательное для Мельникова событие, которое заставило его вновь обратиться к художественной литературе — он знакомится с В.И. Далем, поселившемся в это время в Нижнем Новгороде. Даль посоветовал Мельникову взять псевдоним Андрей Печерский, так как писатель жил на Печерской улице в доме Андреева; под влиянием Даля Мельников отправил в «Москвитянин» свое новое произведение — повесть «Красильниковы». Первый успех вдохновил писателя, вскоре вышли новые повести и рассказы «Поярков», «Дедушка Поликарп», «Медвежий угол», «Бабушкины рассказы» и др. Эти произведения печатались в «Современнике», «Русском вестнике» в 1857—1858 годах и сделали имя Андрея Печерского одним из самых известных. Однако самую большую известность Мельникову-Печерскому принесла знаменитая дилогия «В лесах», «На горах», опубликованная в «Русском вестнике»в1771—1875 годы (первая часть дилогии) и в 1875— 1881 годы (вторая часть). Это произведение завершило литературную деятельность писателя.

ТЕМА РАСКОЛА В ТВОРЧЕСТВЕ ПИСАТЕЛЯ

Особое место в жизни и творчестве Мельникова занимало изучение раскола, как «книжное», так и непосредственное наблюдение над жизнью раскольников, с которыми он сталкивался во время поездок по России. Долгое время (с 1847 г.) он был правительственным чиновником, занимавшимся проблемами раскола. Следует отметить, что чиновничья деятельность Мельникова протекала при двух императорах: Николае I, с его жестоким отношением к раскольникам, и при Александре II, который либерально относился к ним. Поэтому как чиновник, исполняющий государственные поручения, Мельников, вероятно, и не был последователен. Однако следует более внимательно отнестись к суждениям Н.С. Лескова, который также выполнял государственные поручения, связанные с изучением проблем раскольников, «...я по части раскола, — писал

Н.С. Лесков, — представлял собою по преимуществу человека той самой школы, которою “политиканы” называли “мельни-ковскою”, но которую, по справедливости, можно бы назвать историческою, научною»¹⁰. В революционно-демократических кругах раскольников пытались представить как оппозицию к существующей власти. Суть взглядов Мельникова (как и Лескова) состояла в том, что «раскол не на политике висит, а на вере и привычке». «Мельникову, — замечает Лесков, — а после и мне поставили в вину, что мы писали иначе, и на нас тогда было ожесточенное гонение, которое долго было в большой моде, и к этому ополчению охотно приставали многие собственно никогда раскола не изучавшие... Словом, я нес одинаковое с Мельниковым отвержение, но у меня было и свое разногласие с Павлом Ивановичем: мне не нравилось и не казалось справедливым его обыкновение относиться к чувствам староверов слишком по-чепурински, как говорится — “с кондачка”. Приведите себе на память Патапа Максимовича Чепурина (в “Лесах” и “На горах”), который “как начнет про скитское житье рассказывать, то так разговорится, что женский пол вон да вон”. В мельниковском превосходном знании раскола была неприятная чиновничья насмешливость, и когда эта черта резко выступила в рассказе “Гриша”, я возразил моему учителю в статейке, которая была напечатана, и Павел Иванович за нее на меня рассердился»¹¹.

Проблемы раскола, характера русского человека древлего благочестия лежат в основе дилогии Печерского «В лесах» и «На горах». Дилогия Мельникова, разворачивающаяся в 1840—1850 годах, создана в 1870 г., и это во многом определяет основные темы и проблемы книги, ее художественное своеобразие. Проблема семьи (как дворянской, так и купеческой, крестьянской), вернее разрушения семейных отношений, становится центральной в русской литературе. Об этом свидетельствуют появления таких романов как «Анна Каренина» Л.Н. Толстого, «Подросток» и «БратьяКарамазовы» Ф.М. Достоевского, «Господа Головлевы» М.Е. Щедрина, «Захудалый род» Н.С. Лескова, и многое другое. В основу сюжета дилогии Мельникова-Печерского положены события, происходящие в двух семействах — Патапа Максимыча Чапурина («В лесах») и Марко Данилыча Смолокурова («На горах»). Судьбы этих семейств тесным образом связаны с множеством иных: Лохматых, Залетовых, Колышкиных, Заплатиных и др. Это создает масштабную, обобщенную картину особого мира русского человека (старообрядца), доселе обойденную вниманием писателями XIX в.