История русской литературы XIX века. В трех частях. Часть 1 1800-1830-е годы

«Повести Белкина» создаются одновременно с «Маленькими трагедиями», в полемическом противостоянии им. Русский мир изображается далеко не в идиллическом освещении. Но у него есть одно преимущество: он менее эгоистичен, а потому и более человечен. Люди в нем отзывчивее по отношению к ближнему, в них не угасла энергия христианского сострадания, понимания другого как себя самого. Повесть «Станционный смотритель», посвященная судьбе «маленького» человека Самсона Вырина, открывает перспективную тему в русской классической литературе, подхваченную Гоголем в «Шинели», Достоевским в «Бедных людях», Салтыковым-Щедриным в «Запутанном деле», Чеховым в «Смерти чиновника». Значимость этой темы для Пушкина заключается не в обличении социальной забитости своего героя, а в открытии в «маленьком» человеке сострадательной и чуткой души, наделенной даром непосредственного отклика на чужое несчастье и чужую боль. «Теперь я „Станционного смотрителя“ прочел, – говорит герой романа Достоевского „Бедные люди“ Макар Девушкин. – Ведь я совершенно то же самое чувствую, вот совершенно так, как и в книжке, да я и сам в таких же положениях подчас находился, как, примерно сказать, этот Самсон-то Вырин, бедняга. Да и сколько между нами-то ходит Самсонов Выриных, таких же горемык сердечных!… Нет, это натурально! Вы прочтите-ка: это натурально! Это живет!…»

Сам рассказчик Иван Петрович Белкин и его «помощники», безвестные русские люди, рассказы которых он передает, привлекательны не смирением, а отзывчивостью, чуткостью к другому и другим, чистотою и точностью нравственных оценок всего происходящего. Это люди русские, носители тысячелетней православно-христианской культуры, враждебной эгоизму и гордыне, это люди, наделенные талантом созерцательности, художественно бескорыстного взгляда на жизнь.

Русская провинция обретает в «Повестях Белкина» свой голос, раскрывается изнутри, в пределах ее собственного мировосприятия. Пушкин открывает оказавшуюся плодотворной форму повествования – сказ. Автор не рассказывает здесь о российской глубинке, а как бы слушает ее разные голоса от разных рассказчиков, но голоса, гармонирующие друг с другом, сливающиеся в согласный хор. Не отрицая значимости индивидуального начала, на котором держится энергия западного исторического развития, Пушкин находит в глубине русской жизни здоровое зерно, удерживающее личность от индивидуализма. Пушкин видит основу русской общности в православно-христианских культурных ценностях, вошедших в плоть и кровь национальной жизни и русского характера.

Созданная позднее петербургская повесть Пушкина «Пиковая дама» показывает крах на русской почве замыслов и «идеалов» европейского героя. Военный инженер Германн – сын обрусевшего немца, оставившего ему «маленький капитал», достаточный для безбедного существования. Но Германну этого мало: он честолюбец, одержимый жаждой обогащения, он энергичен и расчетлив. По своим устремлениям и целям он сродни героям Стендаля (Жюльен Сорель) и Бальзака (Ростиньяк). Как и французские собратья, Германн наследует у романтического героя байронического типа индивидуализм и энергию страстей, а также обязательное внешнее сходство с Наполеоном. Подобно западным честолюбцам, он воспринимает жизнь как игру, в которой все зависит от собственного ума и ловкости. Карточная тема в повести – символ особого мироотношения и мировосприятия, свойственного европейскому герою эпохи наполеоновских войн и времени Реставрации.

Но Пушкин дает своему герою отличную от Стендаля и Бальзака трактовку. Судьба Жюльена и Ростиньяка воспринимается французскими писателями как естественная норма всякого порядочного человека. Действия Германна, алчущего богатства честолюбца, воспринимаются Пушкиным как аномалия, выпадающая из норм русской жизни. В судьбе сходящего с ума Германна Пушкин изображает нравственную и социальную болезнь века, уже охватившую Запад и начинающую угрожать России. О том, что эта угроза реальна, свидетельствует и повесть «Выстрел», входящая в цикл «Повести Белкина». Сильвио, подобно Германну и героям «Маленьких трагедий», одержим страстью мести, продиктованной завистью к противнику – счастливому сопернику за первенство в полку.

Особое место в цикле «Повестей Белкина» занимает неоконченная «История села Горюхина» – пародийная стилизация «Истории русского народа» Полевого. О деревенской жизни Пушкин рассказывает языком исторических повествователей, вызывая комический эффект несоответствия высокой формы низкому содержанию. Парадный официальный фасад российской государственности сталкивается с реальностями глубинной деревенской жизни. Открытием Пушкина в этой повести воспользуются Гоголь в «Мертвых душах» и Салтыков-Щедрин в «Истории одного города».