История Русской Церкви. 1700–1917 гг.

Из конспектов, сохранившихся в архиве Московской Академии, видно, что в течение всего периода, начиная с курса Феофилакта Лопатинского 1704 г. и вплоть до лекций префекта архимандрита Владимира Каллиграфа в 1757 г., философия также читалась в духе Аристотеля. О Феофилакте Лопатинском историк академии пишет, что в своей характеристике «философских сект» он дошел до Декарта, назвав его «vir illustris ingenii» [мужем блестящих дарований (лат.)], при этом, «однако, не давал его исследованиям руководственного значения». Хотя он и упоминал тех или иных отцов Церкви, но «Аристотель у него всегда на первом плане», как по содержанию, так и по методу. Схоластика Лопатинского поначалу поддерживалась его преемниками, но в середине столетия, по словам того же историка, «новая философия Бэкона, Декарта, Лейбница и Вольфа начала нечувствительно для схоластиков оказывать свое влияние и мало–помалу вытеснять пустые школьные утонченности». Аристотеликом был также Владимир Каллиграф, крещеный еврей, выпускник Киевской Духовной Академии. В своих проповедях он якобы критиковал почитание Божией Матери и святых, в наказание за что был отправлен настоятелем в Спасский монастырь в Ярославле, где и умер в 1760 г. Его лекции в Московской Академии полны ссылок на Лейбница [1424]. С. К. Смирнов усматривает в лекциях Лопатинского и Каллиграфа «почти последний опыт схоластического учебника по философии в Московской Академии — опыт, в котором можно видеть признаки перехода от схоластики к ясному учению вольфианской философии, вскоре после того принятой в школы в лице Баумейстера» [1425]. Отрицательное отношение к Аристотелю и схоластике со стороны руководителя академии, впоследствии митрополита, Платона недвусмысленно отразилось уже в одном из писем 27–летнего иеромонаха к своему ученику цесаревичу Павлу Петровичу от 1764 г.: «Несказанно расширилось и возросло учение светское с тех времен, как ревнующий по правде поборник Картезий, отложась от порабощения аристотельского, любопытствующий разум на путь явственного и бодрствующего исследования поставил. Взошло новое светило; представилися науки в новом прекрасном виде и привлекли к себе множество любителей, коих до того распростертая по ученому владычеству темнота от них удаляла» [1426]. Возможно, эти взгляды юного Платона Левшина (он родился 29 июня 1737 г.) сложились под влиянием лекций Каллиграфа, которые он слушал в академии. Углублению и расширению изучения философии в Московской Академии много способствовал ее префект (1775–1778), а затем и ректор (1778–1782) Дамаскин Семенов–Руднев, основательно освоивший философию Х. Вольфа в Геттингенском университете. Он дополнил руководство Баумайстера, в котором недоставало одной части логики и всей физики, на основании трудов других вольфианцев и первым использовал в своих лекциях «Geschichte der philosophischen Systeme» [«Историю философских систем» (лат.)] Брукнера (Bruckner). С 80–х гг. был особенно расширен курс той части философии, которая носила традиционное наименование «физики» [1427]. Все эти принципы преподавания философии продолжали действовать вплоть до реформы 1814 г. [1428]

Риторику в Киевской Академии с начала XVIII в. изучали по конспектам, написанным преподавателями. В 1762 г. ректор академии Георгий Конисский составил для учеников всех классов (кроме философского и богословского) подробную инструкцию, которая предписывала «риторам» чтение и перевод речей и писем Цицерона, а также од Горация. Эта программа сохранялась до 1775 г., когда в употребление были введены учебники по латинской риторике Бургия (Burgius) и русской — Ломоносова. В синтаксическом и грамматическом классах занимались главным образом латинской грамматикой. Замечательные лекции по математике, всегда собиравшие большую аудиторию, читал в 80–х гг. Ириней Фальковский. Кафедру греческого языка в продолжение почти 50 лет занимали также превосходные знатоки предмета Симон Тодорский и Варлаам Лящевский, которые в то же время обучали и древнееврейскому языку. Греческая грамматика Лящевского долгое время оставалась самым популярным учебником не только в Киевской, но и в Московской Академии и в семинариях. Церковная история с 1798 г. преподавалась по Рехенбергу (Rechenberg), а герменевтика — по «Institutiones hermeneuticae sacrae» [«Основы герменевтики священных текстов» (лат.)] (1724) Иоганна Якоба Рамбаха (Rambach) (1693–1735), также протестанта [1429].