История Русской Церкви. 1700–1917 гг.

Эти особенности и определяли его судьбу как человека и писателя, который позволял себе суждения, извинительные разве что для светского богослова, но никак не для ученого монаха. На чрезвычайно злобную, клеветническую критику архимандрит Феодор реагировал, к слову сказать, с таким истинно христианским смирением, что другим представителям ученого монашества было впору только устыдиться. По мнению Г. Флоровского, Бухарев является жертвой конфликта двух течений, типичных для 60–х гг., — «столкновения косности и мечтательности», — конфликта, определившего судьбы столь многих его современников [1490]. В этой связи его перевод в Казань предстает в новом свете, тем более что своеобразная литературная манера Бухарева вызвала беспокойство митрополита Филарета еще в 1848 г., когда Бухарев представил ему рукопись своих «Трех писем к Гоголю», написанных после выхода «Переписки с друзьями» Гоголя. В Казани Бухарев снискал себе симпатии студентов и всего образованного общества, которому нравились его проповеди. Популярностью пользовались его вечера; в этом «оазисе» искали разъяснения многочисленным проблемам, угнетавшим людей 50–х гг., но не находившим свободного публичного обсуждения в неподвижной атмосфере николаевского режима. Правда, абстрактно–теоретические и мечтательно–мистические рассуждения Бухарева лишь в малой степени удовлетворяли эти запросы [1491]. Такого рода деятельность Бухарева вызвала неудовольствие начальства, и его назначили — весьма характерная примета того времени! — как в свое время и профессора Гилярова–Платонова, членом новообразованного Комитета по духовной цензуре в Петербурге. Здесь Бухареву довелось осуществлять цензуру журнала «Домашняя беседа» В. И. Аскочевского, который в своем журнале в необычайно вульгарной форме нападал на Бухарева и на ученое монашество вообще. Миролюбие, смирение и объективность не позволили Бухареву вычеркнуть эти грубости. Они были столь недостойны, что конференция Московской Академии возбудила судебное дело по обвинению в оскорблении. Особо яростным нападкам Аскочевского подверглось сочинение Бухарева «О православии в отношении к современности», вышедшее из печати в 1861 г. Аскочевский называл автора еретиком и осыпал его ругательствами. И эту «критику» Бухарев беспрепятственно пропустил в печать, ограничившись лишь тем, что в журнале «Сын Отечества» дал свои возражения. Последовали новые атаки, и общественность была оповещена, что в ближайшем будущем Бухарев намеревается опубликовать еще более опасную книгу об Апокалипсисе. Возникшие по этому поводу толки заставили Бухарева забрать из типографии свою рукопись. Тем не менее он был уже до такой степени скомпрометирован, что его уволили с должности цензора и отправили в Никитский монастырь в Переяславле, обязав никаких своих сочинений впредь не печатать. Для расшатанных нервов архимандрита это было слишком: он заявил, что желает сложить с себя монашеский сан, так как обет безусловного послушания стесняет его в борьбе с несправедливостью своего церковного начальства. За это его ославили отступником, что еще более угнетало его. Последние годы жизни Бухарев провел в материальной нужде: гонорары за редкие публикации были слишком ничтожны, чтобы обеспечить существование, тем более человека, уже женатого. Он умер в апреле 1871 г. [1492] Судьба Бухарева обнажила прежде всего проблемы ученого монашества, но она указала также на необходимость реформирования духовного образования: господствовавшие в нем воззрения не соответствовали требованиям времени.