Читаем Исторія Русской Церкви полностью

Какъ въ тѣ времена, такъ и нынѣ, католическіе писатели утверждаютъ, будто русскіе обращены въ христіанство латинскими миссіонерами и будто уже послѣ принятія христіанства они перешли или были переманены отъ папы на сторону грековъ. Утверждаютъ они и то, будто, передавшись грекамъ, русскіе не порвали связи съ Римомъ и признали его верховенство и главенство въ Церкви чуть ли не въ продолженіе всего домонгольскаго періода. Вопросу этому проф. Голубинскій посвящаетъ слѣдующія строки.

“Исторія нашихъ отношеній къ папамъ въ продолженіе періода домонгольскаго должна быть раздѣляема на двѣ половины. Мы приняли христіанство до окончательнаго раздѣленія церквей Восточной и Западной, и это раздѣленіе, случившееся въ 1054 г., т. е. черезъ 60 лѣтъ послѣ нашего крещенія, и должно быть полагаемо гранью двухъ половинъ. Ссора патріарха Фотія и папы Николая I въ половинѣ 9 вѣка, ссора весьма сильная и сопровождавшаяся взаимными отлученіями, не была однако началомъ совершеннаго и формальнаго раздѣленія церквей. Послѣ ссоры миръ снова былъ возстановленъ, и хотя онъ былъ очень непроченъ, хотя прерывался вспышками затаенной вражды и хотя греки смотрѣли на латинянъ подозрительно и обличали ихъ въ отступленіяхъ отъ православія и правомыслія: однако до 1054 года, когда совершилось окончательное раздѣленіе, послѣдніе были для первыхъ, хорошими или худыми, православными и сынами единой вселенской церкви. Само собою разумѣется, что какъ смотрѣли на латинянъ до раздѣленія греки, такъ смотрѣли на нихъ и мы. Папа не былъ для грековъ еретикомъ (не бывъ вполнѣ доброкачественнымъ и православнымъ); конечно, прежде грековъ не объявляли его еретикомъ и мы. Если католическіе писатели докажутъ, что греки признавали папу главою церкви, то вмѣстѣ съ этимъ будетъ доказано, что таковымъ признавали его и мы (ибо и мы признавали его тѣмъ, чѣмъ признавали греки). Но было ли когда нибудь послѣднее и особенно было ли что нибудь похожее на это послѣднее въ періодъ времени отъ ссоры патр. Фотія съ папою Николаемъ до окончательнаго раздѣленія, къ концу котораго относится наше христіанство?”

“Послѣ окончательнаго раздѣленія церквей, происшедшаго въ 1054 г., папа сталъ для грековъ еретикомъ, отлученнымъ отъ вселенской церкви (разумѣемъ большинство частныхъ мнѣній, но не голосъ церкви). Повидимому, совершенно ясно, что тѣмъ же долженъ былъ онъ стать и для насъ, ибо мы остались на сторонѣ грековъ и подъ ихъ властію, чего католическіе писатели не отрицаютъ. Однако, эти писатели говорятъ, что — нѣтъ, что и послѣ сего мы то или другое время признавали власть папы (нѣкоторое, — какъ говорятъ одни; весьма долгое, до самаго конца періода домонгольскаго, — какъ говорятъ другіе). Писатели не берутъ на себя труда объяснить удовлетворительно, какимъ образомъ могло быть, чтобы мы въ одно и то же время признавали двѣ враждебныя и исключающія одна другую власти (ибо того факта, что мы остались и оставались подъ властію грековъ они, повторяемъ, не отрицаютъ); но, какъ кажется, они предполагаютъ, что въ вопросѣ о папѣ мы — русскіе — вели себя независимо отъ грековъ, что послѣ того, какъ греки провозгласили его еретикомъ, для насъ — русскихъ — онъ остался православнымъ и что такимъ образомъ, не отдѣляясь отъ нихъ и не отлагаясь отъ ихъ непосредственной власти, мы продолжали признавать въ то же время, вопреки имъ и его — папы верховную (надъ непосредственною) власть”.

“Но если это такъ, то, не говоря о совершенной оригинальности мысли усвоять намъ указанную самостоятельность, т. е. иначе о крайней и смѣшной ея несостоятельности, не говоря о недоказанности, т. е. хотимъ мы сказать — совершенной ложности того, что составляетъ здѣсь сущность, а именно, — будто бы въ продолженіе времени, предшествовавшаго раздѣленію, греки передали намъ ученіе о главенствѣ папы въ церкви, — въ отвѣтъ на сказанное выше мы считаемъ достаточнымъ указать только на то, что послѣ раздѣленія у насъ митрополитами были греки: возможно ли и сообразно ли съ человѣческимъ смысломъ допускать, что одни и тѣ же греки въ Константинополѣ признавали папу еретикомъ, а въ Кіевѣ православнымъ и главою вселенской церкви?”

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ангел над городом. Семь прогулок по православному Петербургу
Ангел над городом. Семь прогулок по православному Петербургу

Святитель Григорий Богослов писал, что ангелы приняли под свою охрану каждый какую-либо одну часть вселенной…Ангелов, оберегающих ту часть вселенной, что называется Санкт-Петербургом, можно увидеть воочию, совершив прогулки, которые предлагает новая книга известного петербургского писателя Николая Коняева «Ангел над городом».Считается, что ангел со шпиля колокольни Петропавловского собора, ангел с вершины Александровской колонны и ангел с купола церкви Святой Екатерины составляют мистический треугольник, соединяющий Васильевский остров, Петроградскую сторону и центральные районы в город Святого Петра. В этом городе просияли Ксения Петербургская, Иоанн Кронштадтский и другие великие святые и подвижники.Читая эту книгу, вы сможете вместе с ними пройти по нашему городу.

Николай Михайлович Коняев

Православие
Русские на Афоне. Очерк жизни и деятельности игумена священноархимандриата Макария (Сушкина)
Русские на Афоне. Очерк жизни и деятельности игумена священноархимандриата Макария (Сушкина)

У каждого большого дела есть свои основатели, люди, которые кладут в фундамент первый камень. Вряд ли в православном мире есть человек, который не слышал бы о Русском Пантелеимоновом монастыре на Афоне. Отца Макария привел в него Божий Промысел. Во время тяжелой болезни, он был пострижен в схиму, но выздоровел и навсегда остался на Святой Горе. Духовник монастыря о. Иероним прозрел в нем будущего игумена русского монастыря после его восстановления. Так и произошло. Свое современное значение и устройство монастырь приобрел именно под управлением о. Макария. Это позволило ему на долгие годы избавиться от обычных афонских распрей: от борьбы партий, от национальной вражды. И Пантелеимонов монастырь стал одним из главных русских монастырей: выдающаяся издательская деятельность, многочисленная братия, прекрасные храмы – с одной стороны; непрекращающаяся молитва, известная всему миру благолепная служба – с другой. И, наконец, главный плод монашеской жизни – святые подвижники и угодники Божии, скончавшие свои дни и нашедшие последнее упокоение в костнице родной им по духу русской обители.

Алексей Афанасьевич Дмитриевский

Православие