История Русской Церкви. Том 2. История Русской Церкви в период совершенной зависимости ее от константинопольского патриарха (988-1240)

Начинается общим вступлением. «Мужи римские, внемлите! Светильник ногама моима закон Твой, и свет стезям моим, — говорит Божественное Писание (Пс. 118. 105), и весьма справедливо. Притом заповедь закона есть жизнь и свет: зане свет повеления Твоя на земли (Ис. 26. 9). Итак, если заповеди Божии суть жизнь и свет всякому ходящему в них и если нарушение одной заповеди причинило смерть всему роду человеческому, то, значит, смерть и мрак или погибель не ходить в заповедях Божиих; не ходящий во свете, по слову Господа, не весть, камо идет (Ин. 12. 35). Посмотрим же, по Богу ли хождения наши и в заповедях ли Его мы или нет. Но так как хождение по Богу двояко: одно – верою, а другое – жизнию и делами, так как и хождение верою и хождение жизнию тоже двояко: одно правое, а другое неправое, одно благое, а другое злое, то прежде всего обратим внимание, каково хождение наше верою, которая есть основание всей жизни по Боге. Ибо, хотя и вера без дела мертва есть и дела без веры, вера, однако ж, должна предшествовать делам: она есть основание их и на ней зиждутся дела и соблюдаются ею. Посему о вере прежде и рассудим, а потом, когда положено будет прочное основание, пусть каждый зиждет на нем и дела свои».

После этого общего вступления автор, в частности, переходит к исследованию об опресноках: «Слышу, что вы употребляете опресноки при Божественном Тайнодействии, а мы, напротив, употребляем хлеб квасной. Но, как ваше обыкновение в упомянутом деле есть следствие вашего верования, так точно и наше. Потому рассмотрим на основании Писания, что должно употреблять при совершении Евхаристии: опресноки или хлеб квасной».

В самом исследовании автор представляет целый ряд доказательств рассматриваемой им истины, стараясь вместе опровергать возражения латинян. Доказательства эти, если мы выразим их кратко словами самого автора, опуская подробности, состоят в следующем:

а) «Христос Спаситель есть иерей во век по чину Мельхиседекову (Пс. 109. 4), а не по чину Ааронову. Но Мельхиседек принес хлеб и вино, а Аарон приносил кровавые жертвы, и опресноки, и горькое зелие. Что же после этого должно совершать нам: то ли, что принес Мельхиседек, или то, что приносил Аарон? То, что принес Мельхиседек, ибо по его чину есть Иерей Христос, а не по чину Ааронову...

б) Христос Спаситель, взяв хлеб и преломив, предал ученикам своим с произнесением слов: Приимите, ядите: cue есть Тело Мое (1 Кор. 11. 24), хлеб квасной – живой, а не мертвые опресноки, хлеб квасной в воспоминание Его самого, который есть Живот мира, а не опресноки, которые учреждены были только как образ в воспоминание злостраданий и в знамение умерщвления греха прародительского. Аз есмь хлеб животный, сшедый с небесе, — говорит Господь, – и ядый Мою плоть жив будет во век: зане Аз живу, и вы живи будете (Ин. 6. 51; 14. 19)...

в) Христос Спаситель учредил Новый Завет, а кто учредил Новый, тот этим самым упразднил Ветхий, в котором были опресноки. Одно из закона (ветхого) исполняющий весь закон должен исполнять, и Христос ему ничтоже пользует, как говорит Божественный апостол (Гал. 5.2)...

г) Христос Спаситель в тринадцатый день преподал наше таинство, когда еще не время было опресноков, а в четырнадцатый пострадал Сам, следовательно в то самое время, когда и агнец во образ Его был закалаем и снедаем и изъемлемо было из домов квасное. Евангелист говорит: И тии не внидоша в претор, да не осквернятся, но да ядят пасху (Ин. 18. 28); еще: Иудее же, понеже пяток бе, да не останут кресте телеса в субботу, бе бо велик день тоя субботы (Ин. 19. 31). Итак, если агнец в четырнадцатый день был закалаем, когда и Господь пострадал, а опресноки были ядомы после агнца, то ясно, что Господь, преподавши наше таинство в тринадцатый день, преподал квасной хлеб, а не опреснок, ибо еще не время было опресноков. Но что Он преподал, то и должны мы благочестно блюсти...

д) Христос Спаситель употребил на вечери при установлении таинства Евхаристии [1]. Но нигде нельзя найти в Писании, чтоб под словом без прибавления к нему [2] разумелся опреснок; везде, напротив, под именем , если не прибавлено к нему , разумеется хлеб квасной. Даже слово , хотя бы то в соединении с , почти и не употребляется, когда хотят означить опреснок, а если и употребляется, что, впрочем, случается редко, то не иначе как с прибавлением . Хлеб, говорится, опресночный (Чис. 6.19)...