История русской Церкви. Том 7

Составлялись также и у нас разные канонические сборники, иногда даже под именем Кормчих, в которых, однако ж, недоставало самого существенного содержания настоящих Кормчих - полного изложения правил святых апостолов, святых Соборов и святых отцов, а помещались только там и сям некоторые из этих правил и сведения о Соборах, преимущественно же излагались без всякого порядка так называемые дополнительные статьи Кормчих, принадлежащие более поздним Соборам и духовным писателям, греческим и русским, выписки из градских законов греческих императоров, церковные уставы русских князей, отрывки из церковного и монастырских уставов и вообще самая разнородная и беспорядочная смесь.

Уже то одно, что в наших Кормчих XV - XVI в. помещались и некоторые русские статьи канонического содержания, каковы: правило церковное митрополита Иоанна к Иакову черноризцу, правило митрополита Кирилла, или Владимирского Собора 1274 г., правило митрополита Максима о посте, церковные уставы Владимира и Ярослава и пр., дает повод заключить, что эти статьи имели у нас тогда практическое употребление. И действительно, из истории самих Соборов наших начала и половины XVI столетия мы видим, что они руководствовались, кроме древних церковных правил и вообще узаконений, перешедших к нам в Кормчей книге из Греции, постановлениями и русских Соборов, русских иерархов и князей как теми, которые помещались иногда в Кормчей, так и другими. В свою очередь, постановления новых наших Соборов служили дальнейшим раскрытием нашего церковного законодательства и давали новые руководства для пастырей и всех верующих. В этом отношении наиболее важно обширное уложение Собора 1551 г., изложенное в книге Стоглав, которое с самого появления своего сделалось как бы второю Кормчею собственно Русской Церкви и долго оставалось ее главнейшим руководством наравне с древнею Кормчею. Наши князья настоящего периода, особенно великие, подтверждали прежние жалованные грамоты нашим святителям, монастырям и вообще духовенству и издали множество новых подобных грамот, в которых касались преимущественно церковных владений, а отчасти и других прав Церкви и ее иерархии. Судебник великого князя Иоанна III и особенно Судебник царя Иоанна IV, кроме того что ограждали неприкосновенность церковного суда, служили для него постоянным руководством при обсуждении дел более гражданского характера и при наложении взысканий за преступления (Стоглав. Гл. 68).

II

Управление и суд Русской Церкви, совершавшиеся в течение настоящего периода на основании исчисленных нами узаконений, духовных и гражданских, оставались в своем устройстве и главных чертах теми же самыми, какими были и прежде, но в некоторых частностях определились теперь и уяснились с большею точностию и подробностию.

Ведомству церковного управления и суда подлежали: 1) все вообще члены Церкви, т. е. как духовные лица, так и миряне, а) по делам, относящимся к вере и Церкви, б) брачным, семейным и касающимся чистоты нравов, 2) в частности, все лица собственно духовные, белого и монашествующего духовенства, не только по духовным своим должностям и обязанностям, но и по делам гражданским, за исключением немногих; к этим лицам причислялись еще люди богадельные, жившие в содержимых Церковию богадельнях, больницах, странноприимницах, и домовные: дворовые люди у архиереев и других духовных лиц и все светские служебные чины, состоявшие при архиереях и у некоторых монастырей, наконец, все вообще церковные имущества и в особенности земельные владения, равно как и все миряне, жившие на церковных землях. Самостоятельность этого своего ведомства во всех его частях, независимость своего управления и суда от князей, бояр и вообще от властей светских, неотъемлемость церковных имуществ и владений предстоятели Церкви отстаивали всякий раз, когда вызываемы были обстоятельствами, и с этою целию, например, на Стогларом Соборе указывали на правила или на толкования правил святых апостолов (2-е), святых Соборов - Халкидонского (8-е и 9-е), Карфагенского (15-е) и даже на правило Пятого Вселенского Собора, несомненно подложное, не сознавая, впрочем, его подложности ; на постановления греческих императоров Константина Великого, Юстиниана и Мануила Комнина; на церковный устав святого великого князя Владимира и на две грамоты митрополита Киевского Киприана в Новгород и Псков (Стоглав. Гл. 53 - 66). Некоторые из этих правил и постановлений за нарушение прав Церкви угрожали разными наказаниями, анафемою и вечным проклятием. Защищая, однако ж, с ревностию неприкосновенность своего ведомства от всяких посягательств на него со стороны князей, бояр и других мирских людей, Церковь Русская тем не менее всегда признавала над собою власть главы государства - великого князя московского - как своего покровителя и защитника, и государь великий князь имел самое обширное влияние на дела Церкви по всем отраслям ее жизни.