История Русской Церкви в период постепенного перехода ее к самостоятельности (1240-1589). Отдел первый: 1240-1448

Из пятого – обличение обычая выгребать утопленников и удавленников: «Ныне, видя гнев Божий, вы разузнаете, не погреб ли кто удавленника или утопленника, и выгребаете их, чтобы избавить людей от пагубы. О злое безумие, о маловерие! Мы исполнены зла, а не каемся. Был потоп при Ное, но не из-за удавленного или утопленника, а за людские неправды. Точно так же и другие бесчисленные казни. Драчьград стоял четыре тысячи лет (?), а ныне затоплен морем и находится под водою. В Ляхах от сильного дождя потонуло шестьсот человек; в Перемышле потонуло двести и был голод четыре лета. Все это совершилось в наши дни за грехи наши. О люди! Это ли ваше покаяние? Тем ли умолите Бога, что выгребаете утопленника или удавленника? Тем ли думаете утишить казнь Божию? Лучше, братие, перестанем от зла, удержимся от всех злых дел – разбоя, грабительства, пьянства, прелюбодеяния, скупости, лихоимства, обиды, татьбы, лжесвидетельства, гнева, ярости, злопамятования, лжи, клеветы...» и проч.

К последней половине XIII в. следует отнести также: 1) сказание о мученической кончине святого князя Михаила Черниговского и боярина его Феодора, 2) житие святого князя Александра Невского и 3) житие святого Исаии, епископа Ростовского.

Первое сочинение помещено в одном сборнике XIV-XV вв. под заглавием: «Слово новосвятою мученику Михаила, князя русскаго, и Феодора воеводы, перваго в княжении его, сложено вкратце на похвалу святыма отцем Андреем», – и с некоторыми, хотя небольшими, изменениями внесено в летописи. Сочинитель изображает событие с такими подробностями, что невольно заставляет предполагать в нем современника, если не очевидца, этого события, а в одном месте своего сказания, по крайней мере по некоторым спискам, действительно представляет себя очевидцем. «В лето 6746 (1238), – так начинается сказание в упомянутом сборнике, – было нашествие поганых татар на христианскую землю по гневу Божию за умножение грехов наших. Тогда некоторые затворились в городах, а Михаил бежал в угры.