История Русской Церкви в период постепенного перехода ее к самостоятельности (1240-1589). Отдел второй: 1448-1589

Но если вредными могли быть подложные сочинения, которым нередко следовали по незнанию даже образованные наши пастыри, то несравненно вреднее были сочинения заведомо ложные, отреченные, апокрифические, против которых всегда вооружались наши духовные власти и образованные писатели. Эти лживые книги или, вернее, тетрадки, обыкновенно небольшие по объему, но наполненные всякого рода баснями и бреднями, историческими, мифологическими, астрологическими, и самыми детскими, нередко крайне дикими понятиями о разных предметах веры, приходились как раз по вкусу нашему невежественному духовенству и народу и служили для них любимым чтением. Напрасно наши архипастыри повторяли в своем святительском поучении священникам вдруг по рукоположении их: «Лживых книг не почитайте» – и в руководство издавали индекс, или перечень, их, равно как и «книг истинных», которые рекомендовали для чтения; напрасно так много и сильно громил апокрифические писания Максим Грек – число их не только не уменьшалось, но еще увеличилось в настоящий период, и влияние их более и более распространялось и усиливалось. Царь Иван Васильевич жаловался на Стоглавом Соборе: «Злыя ереси – „Рафли“, „Шестокрил“, „Воронограй“, „Остромий“, „3одий“,»3вездочетьи», «Аристотелевы врата» и иные составы и мудрости еретическия, и коби бесовския многих людей прельщают, и от Бога отлучают, и погубляют». И хотя Собор, выслушав это, просил царя издать в Москве и по всем городам грозную царскую заповедь, а всем святителям повелел заповедать и запретить каждому в своем пределе с великим духовным запрещением, чтобы православные христиане таких богоотреченных и еретических книг не держали у себя и не читали и других не учили и не прельщали, а которые и впредь начнут держать у себя такие книги, и читать, и других прельщать, тем быть в великой опале от царя и в конечном отлучении от святителей (Стоглав. Гл. 41, вопрос и ответ 22); но, без сомнения, и эта мера не в состоянии была поправить дело, искоренить зло. И суеверие, самое грубое суеверие во всех возможных видах господствовало в массах русского духовенства и народа и потемняло, подавляло в сознании как пастырей, так и пасомых те немногие истинные и здравые понятия, какие могли они иметь о догматах своей православной веры. «Волхвы и чародейники, – говорил царь на Стоглавом Соборе, – кудесы бьют, и в „Аристотелевы врата“ и в „Рафли“ смотрят, и по звездам и по планитам глядают, и смотрят дней и часов, и теми дьявольскими действы мир прельщают и от Бога отлучают» (Стоглав. Гл. 41, вопрос 17). Весьма многие еще верили в волхвов, знахарей, чародеев и думали, что они имеют сношения с злыми духами, знают таинственные силы природы, настоящее и будущее, что они могут портить людей и исцелять их, наводить на людей и на скотов всякие болезни и врачевать их, насылать народные бедствия и удалять их, могут предсказывать судьбу человека, удачу или неудачу его предприятий, могут заговаривать его от огня, меча, потопления. И не только простой народ – сами князья, в том числе, как известно, и великие – Василий Иванович и Иван IV, обращались к этим ведунам и волшебникам, просили их совета и помощи, пользовались их нашептываниями, заговорами, чарованиями, заклинаниями, брали от них врачебные зелия, коренья, камни и пр. «Да по погостам, и по селам, и по волостем, – говорил также царь на Стоглавом Соборе, – ходят лживые пророки, мужики, и женки, и девки, и старыя бабы, наги и босы, и, волосы отрастив и распустя, трясутся и убиваются и сказывают, что им являются св. Пятница и св. Анастасия и велят им заповедати христианом каноны завечивати; они же заповедают крестьяном в среду и пятницу ручнаго дела не делати, и женам не прясти, и платья не мыти, и каменья не разжигати, и иныя заповедают богомерзкия дела творити кроме Божественных писаний» (Стоглав. Гл. 41, вопрос 21). Были и «невегласы попы», которые по суеверию клали в Великий Четверг соль под престол и держали ее там до седьмого четверга по Пасхе, а потом давали на врачевание людям и скотам (гл. 41, вопрос 26); принимали от мирян сорочки, в которых дети родятся, и те сорочки клали на престол на шесть недель (гл. 41, вопрос 2); принимали также по желанию прихожан мыло, которое они приносили на освящение церкви, и держали на престоле до шести недель (гл. 41, вопрос 3).