История русской церкви

Экономическая и социальная дифференциация очень скоро разрушила и старую идеологию. Уже в 1702 г. выговцы были вынуждены сделать первый шаг к примирению с «миром». Петр организовывал в это время /256/ железные заводы: один из них, Повенецкий, строился близ Выговской пустыни. Выговцам была официально предложена свобода жительства в их пустынях, скитах и свобода богослужения по старопечатным книгам с условием, чтобы они «в работах к Повенецким заводам были послушны и чинили бы всякое споможение по возможности своей». Приходилось выбирать либо открытый конфликт с антихристом, либо договор с ним и, следовательно, отказ от теории антихристова государства. Были такие среди выговцев, которые готовы были даже «огнем скончатися»; но руководители Выга, Денисовы и Викулин, высказались против ссоры и настаивали на принятии правительственных условий и даже молитвы за царя, «ибо мы живем на (его) государя земле, он охраняет нас от врагов, печется о внутреннем порядке, ограждает имущество и личности наши от чужого произвола*. Тут уже вполне ясно звучит собственническая идеология, незаметно пришедшая вместе с промыслами и торгами на смену коммунистической. „Иго работы его императорского величества“, заключавшееся в „рудосыскании и подъеме“, т. е. в старательском добывании руды, было возложено, конечно, на крестьянское население и на новых переселенцев, которые, прослышав о разрешении „свободного жития“ выговцам, стали „собиратися и поселятися на блатах по лесам между горами и вертепами и между озерами в непроходных местах“. А руководители Выга шли в примирении с миром все дальше и дальше. Прослышав, что жена Петра, Екатерина, хотела бы иметь оленей, они стали с 1722 г. почти ежегодно доставлять „всемилостивейшей государыне“ партии по 50–80 живых оленей и называли себя в сопроводительных письмах „богомольцами“ императрицы; затем выговцы без сопротивления приняли двойной подушный оклад, установленный Петром для раскольников.

В 1722 г. настал случай, вследствие которого новую идеологию примирения с государством выговцам пришлось сформулировать официально. Уступая настояниям синода, у которого свободный Выг был бельмом на глазу, Петр согласился послать на Выг иеромонаха Неофита, чтобы последнему „имети о происшедшем несогласии тихое, кроткое и безопасное разглагольство, принуждения не творити насильна“. Неофит рассчитывал во время „разглагольства“ спровоцировать выговцев на какое-либо антиправительственное выступление и /257/ таким путем создать предлог для разгрома Выга, но вышло по-иному. При первых же пробах публичного „разглагольства“, устроенных в Петрозаводске в присутствии военного начальства и заводских мастеровых, Неофит оказался чересчур слабым в сравнении с выговскими начетчиками и был вынужден от публичных диспутов отказаться. Тогда он дал выговцам 106 вопросов в письменной форме, потребовав письменного же ответа. Составление ответов было поручено Денисовым, которые сочинили целый трактат, свыше 500 страниц по современному книжному формату; это и были знаменитые „Поморские ответы“. На все провокационные вопросы Неофита там даны очень осторожные, но все же недвусмысленно формулированные ответы. Церковь российская до Никона была православной, Никон ввел несогласные с древним восточным православием „догматы“ и обряды, и потому выговцы их не принимают. Но они отнюдь не считают царей еретиками; вопроса об этом „нелепом причитании“ они и слышать не хотят, „вопрошаемых таковых словес произносити ужасаемся“. Не дело выговцев исследовать вопрос о благочестии Алексея, Петра и других царей; их дело — „государю от вседержащия божия десницы поставленному честь, покорение, благодарение и всеверное служение всеусердно воздавати“. „Мы и святейший правительствующий синод, — продолжают „Ответы“, — не уничтожаем, но честно почитаем, и архирейского достоинства бесчестным словом не оглаголуем… и суда (ему) наносити не дерзаем… и прочия от бога почтенных всероссийских градоправителей и военные персоны должны не судити, но честно почитати и бога за них молити“, мы и „прочих православных христиан осуждати опасаемся“, дело выговцев „не прочия судити, но свое спасение рассуждати и соблюдати“. Поворот был полный. Беглые крестьяне превратились в честных буржуа, а слуга антихриста — в охранителя их священной собственности. После этого и на рекрутчину стали смотреть иными глазами, и в 1732 г. Выг ее принял с правом откупа по 120 руб. за рекрута.