История русской водки от полугара до наших дней

Название «хлебное вино» было упразднено, водкой стала именоваться смесь спирта-ректификата с водой, а все остальные напитки на основе того же ректификата, так же как и до революции, составили группу «водочные изделия», с той лишь разницей, что «сладкие и горькие водки» превратились в «настойки». Другими словами, слово «водка» снова обрело узкий смысл: специально обработанная смесь спирта-ректификата с водой. Именно так оно воспринимается уже не одним поколением жителей нашей страны, и именно в этом значении слово «водка» появилось в иностранных языках и превратилось со временем в четкий международный термин, понятный во всех уголка мира.

Итак, за время своего бытования в языке значение слово «водка» трансформировалось следующим образом: лечебные препараты на основе производных «горячего вина» — пряноароматические напитки на той же основе — все алкогольные напитки-дистилляты вообще — напиток, представляющий собой смесь спирта-ректификата с водой.

Это обстоятельство чрезвычайно важно при чтении литературных источников, написанных в разные временные периоды. Процитируем в качестве примера отрывок из книги В. З. Григорьевой «Водка известная и неизвестная XIV–XX века».

«Наиболее ранние упоминания о водке относятся к началу XVI века. Во время первого путешествия в Московию барона Сигизмунда Герберштейна в 1517 году он был приглашен на великокняжеский обед. С. Герберштейн так описывает порядок подачи блюд: „Наконец стольники вышли за кушаньем… и принесли водку, которую они всегда пьют в начале обеда, затем жареных лебедей, которых они обычно почти всегда… подают гостям в качестве первого блюда“».

Несколько позже, в 1525 году, о том, что москвитяне пьют водку, сообщает итальянский историк-гуманист, епископ Паоло Джовани. Он пишет:

«Сверх сего употребляют они (жители Московии. — В. Г.) также, подобно немцам и полякам, пиво и водку, которые выгоняют из пшеницы, ржи и ячменя. Эти два напитка подаются непременно на каждом пиру. Последний имеет силу вина и приводит в опьянение того, кто пьет его в большом количестве»[19]

Какой вывод из этих текстов может сделать читатель, не занимавшийся специально исследованием истории развития алкогольной терминологии (а таковых, мы полагаем, все-таки большинство)? Да такой, естественно, что привычная и хорошо знакомая ему водка существовала уже в шестнадцатом веке, что и зафиксировали скрупулезные бытописатели-иностранцы. Но ведь под словом водка читатель понимает исключительно смесь спирта-ректификата с водой, то есть водку в современном узком смысле, которой в те времена просто не было в природе. К В. З. Григорьевой не может быть никаких претензий — она корректно процитировала литературные источники, приведя соответствующие ссылки. Нюанс, однако, в том, что цитируемые источники — это переводы на русский язык, сделанные в XIX в., когда, как мы знаем, слово «водка» обозначало алкогольные напитки-дистилляты вообще.[163,164]

Чтобы внести ясность в этот вопрос, обратимся к оригиналам. Начнем с Герберштейна. В современном научном издании[165] в случаях, когда перевод не может трактоваться совершенно однозначно, в скобках приводится слово из оригинала. Читаем:

«Наконец стольники вышли за кушаньем [снова не оказав никакой чести государю] и принесли водку (aquavitae), которую они всегда пьют в начале обеда, а затем жареных лебедей, которых в мясные дни они почти всегда подают гостям в качестве первого блюда»[165]