История руссов. Варяги и русская государственность

41. — О войне Владимира с Мечиславом или Мешком Нестор кратко упомянул: шед на Ляхы, зая[76] грады Червенские н. 154. Польские сих времен историков не имели, и брали из Руских как Стрыковский говорит, они сию троекратную победу согласно кладут, а о положении дани не воспоминают, но токмо мир тяжкий учинил. Сие паки утверждает, что сия история им известна была н. 34.

42. — Крещение Владимирове: Иоаким ли, или списыватель так кратко, а Нестор пространно, но нечто (sic!) баснословно описал, а к тому и о месте крещения сумнительно час. II. н. 174. 190 у Нестора же о Греческой принцессе Анне, которую здесь н. 37 видится правильнее Болгарскую разумеет, час. II. 153. 172. 178.

43. — Епископов пришествие в Русь Нестор после митрополита три годы положил, в том числе и сей Иоаким, как выше н. 2. показано, может быть, что они вместе с митрополитом пришли, да в епархии после определены, о чем гл. 48 и час. II. н. 198.

44. — Сие ни о ком ином кроме Иоакима Епископа разуметь не можно, яко Нестор сказует: Иоаким послан был в Новград с Добрынею, не упоминая Путяты, ни обстоятельств крещения. В Крекшина манускрипте обстоятельства с противностью Новогородцев нечто сему согласно, но кратко и баснословно о идоле Перуне описано, якобы когда оны ломали и тащили, рыдал и противился, а в Ростовской еще прибавлено, якобы Перун палицу, имевшую в руке его на мост бросил, сказав, что торговцы с горожаны всегда будут драться; в Степенной[77] сия басня расположена и к наказанию их Иоанном вторым соглашена час. II. н. 581, что можно в пример суеверным иметь, которые таким нечувственным вещам провещания вымышляют или верят н. 2.

45. — О Путяте нигде Нестор не упомянул, но есть Путят, токмо иной, в песнях старинных о увеселениях Владимира тако поют: против двора Путятина, против терема Зыбатина, старого Путяти темной лес; из чего можно видеть, что знатный муж был. Тысецкой же чин был над всеми войски яко фельдмаршал час. II. н. 390.

46. — Кресты на шею класть нигде у христиан, кроме Руси нас не употреблено, но кто узаконил, нигде не нахожу. Некоторые сказывают, якобы Владимир, иные о Булгарех, токмо в Болгарии не употребляют; и так мню, что Иоаким начал, а Владимир во все государство определил, чтобы кто крещения не отлыгался.

47. — Жены Владимира весьма иначе описаны, и у Нестора велика погрешность, что он при крещении детей двенадцать сынов написал, чему быть не можно: ибо по малой мере Борис и Глеб не родились, хотя бы они двойни были; о женах же во-первых Олову, княжну Варяжскую, мать Вышеславлю, Нестор не токмо не упомянул, но Вышеслава сына Рогнедина сказал, что в летех рождения и крещения согласить трудно, как я о летех Ярослава показал час. II. н. 150. 156.

Предслава бывшая супруга Ярополка. Нестор (кроме числа ничего имени не объявя) именует Грекиня, а после упоминает сельцо Предславино н. 162. Адиля (князя) у Нестора Чешкая, и мню имя Германское, Аделгейд или изящество испорчено. Анну царевну Нестор сказует Греческую, что в великом сумнении и погрешности час. II. н. 184. Бориса же и Глеба он положил от Болгарины, а от царевны Анны никого не показал н. 163, а сей царевну Анну сказует мать Бориса и Глеба, то мню, конечно, сия царевна была Болгарская, а Василию и Константину сестра внучатая, как н. 163 сказано, а о прочих так многих женах и наложницах Нестор кроме числа ничего не написал.

Стрыковский, согласно с сим сказует, что с сыновьями отпущены, а прочие выданы за знатных, и оному быть весьма нужно.

48. — Сие сказание хотя есть краткая выписка, а к тому из чего взято, то поврежденное и неполное, однакож ко изъяснению древности и Несторова темного сказания много служит, доколе полнейшая тех времен история сыскаться может, чрез что бы многия остающияся темности изъяснить и пополнить, что мню Святейшему Синоду весьма нетрудно, естьли повелит во всех монастырях всякие древния письменныя книги, тетради, грамоты и прочая обстоятельно описать и под именем Русской библиотеки напечатать, чтобы желающие в истории церковной и гражданской трудиться могли знать, где что сыскать могут, что и монастырям немалой доход и пользу принесет».

На этом примечания Татищева заканчиваются.

Перейдем теперь к анализу содержания Иоакимовской, вернее, Псевдоиоакимовской летописи, оговорившись, что содержание ее настолько богато и интересно, что рассмотреть ее сразу во всех деталях невозможно. Мы ограничимся только общим анализом ее, как исторически достоверного источника.

Наш анализ мы начнем с событий, связанных с крещением новгородцев, ибо эта часть летописи бесспорно принадлежит самому Иоакиму (Псевдоиоаким местами просто переписывает ее слово в слово), и в достоверности рассказа сомневаться не приходится, — настолько он насыщен реальными подробностями и логичен.

Рассказ настолько жив, что повествователь (сам Иоаким) переходит с третьего лица на первое и говорит: «мы же стояхом на торговой стране, ходихом по торжищам и улицам, учахом люди елико можахом…» Ясно, что «мы» — это духовные лица, приехавшие с Добрыней крестить новгородцев.