Читаем История рыцарского вооружения полностью

Во времена Цезаря мечи у кельтов стали достигать одного и более метра в длину, причем их рукояти стали украшать эмалью и даже драгоценными камнями. Но и более короткие мечи тоже не вышли из употребления — ими кельты сражались очень умело. Воевать с ними римлянам было совсем не легко, и поэтому им ничего не оставалось, как разработать соответствующее вооружение и тактику его применения!


Колоть удобней, чем рубить!

В ответ на угрозу со стороны кельтов, которых римляне называли галлами, в Риме создали самый замечательный комплекс оружия из всех, какие только когда-нибудь до этого существовали! Во-первых, римские легионеры были вооружены колюще-рубящим мечом «гладиус хиспаниенсис», пришедшим, как явствует из его названия, из Испании. Два наиболее ранних меча этого типа были найдены в Словении, и датируются они примерно 175 годом до н. э. У них довольно тонкие, ромбического сечения клинки длиной 62 и 66 сантиметров, которые и впрямь чем-то похожи на листы гладиолуса; ими действительно удобно и рубить, и колоть. Вторым по значению их оружием был дротик пилум, который предназначался прежде всего для того, чтобы вывести из строя щит вражеского воина и по возможности его ранить. Длинная втулка острия пилума под весом древка легко изгибалась, так что ни извлечь его из щита, ни обрубить мечом было невозможно и щит вместе с застрявшим в нем дротиком приходилось бросать!

Но самым впечатляющим римским изобретением (хотя историки и считают, что тут, как и с гладиусом без заимствования чужой идеи не обошлось!), являлся легионерский щит — скутум, который имели все без исключения «тяжелые» пехотинцы! Сначала он имел овальную форму, но впоследствии превратился в изогнутый, словно вырезанный из огромной трубы, прямоугольник, шириной около семидесяти сантиметров и более метра высотой! Делали его из склеенных между собой деревянных пластинок, то есть из фанеры, после чего обтягивали кожей, войлоком, а еще сверху тканью, которую обычно ярко раскрашивали. Ручка у такого щита располагалась горизонтально, причем снаружи сделанное под нее углубление прикрывала специально приделанная к щиту выпуклость — умбон, у ранних щитов деревянный, а у более поздних — металлический. Кроме того, щит имел металлическую обивку вдоль верхней и нижней кромок. Вес такого щита достигал десяти килограммов, так что, по сути дела, это была самая настоящая «садовая калитка», с которой римский воин шел в бой, будучи прикрыт с головы до ног. Маневрировать им и как-то парировать удары не требовалось, здесь все зависело от тактики и выучки всего легиона. Дело в том, что, атакуя врага, римляне шли на него стройными рядами, выставив перед собой щиты, и успех их в бою зависел прежде всего от слаженности действий.

Разбежавшись как следует, легионер обрушивал на противника совокупный вес своего тела и щита и пытался опрокинуть его на землю. Если враг падал, его добивали ударом меча, причем колоть в этом случае было гораздо удобнее, чем рубить — потому и требовался короткий меч! А вот от врага, вооруженного длинным рубящим мечом, легионера защищала металлическая кромка щита!

Что же касается римской конницы, то меч всадника — спата — был немного длиннее, чем у пехотинца, — ведь ему же приходилось рубить с коня. Устройством же оба меча были практически одинаковы: клинки были ромбической формы, рукояти, обычно из слоновой кости, имели вырезы под пальцы, а массивное «яблоко» навершия делалось из дерева.

К концу I века до н. э. — началу I века н. э. гладиус и спата сохранили свою форму — это было по-прежнему оружие с вытянутым колющим острием, длиной 50—56 сантиметров и весом около одного килограмма. Но к концу I века мечи как пехотинцев, так и всадников (у них длина меча составляла 60—70 сантиметров) стали делать одинаковой ширины по всей длине лезвия и с более коротким острием. Таким образом, гладиусами они продолжали называться только в силу традиции, так как схожесть с листом гладиолуса исчезла. Щиты всадников у римлян и их союзников, служивших в римской армии, в это время были овальными либо восьмиугольными и плоскими, в отличие от традиционного легионерского скутума.

Позже вооружение римских войск еще больше упростилось. В эпоху поздней империи (200—450 годы) плоский овальный шит вытеснил скутум, а короткий меч пехоты во всех римских войсках заменил более длинный спата, ставший своего рода универсальным мечом для пехоты и конницы; теперь это был прямой рубящий меч с клинком длиной около семидесяти сантиметров и рукоятью, целиком вырезанной из слоновой кости. Спата стал последним мечом Западной Римской империи, павшей под ударами варваров в 457 году.

Перейти на страницу:

Все книги серии История. География. Этнография

История человеческих жертвоприношений
История человеческих жертвоприношений

Нет народа, культура которого на раннем этапе развития не включала бы в себя человеческие жертвоприношения. В сопровождении многочисленных слуг предпочитали уходить в мир иной египетские фараоны, шумерские цари и китайские правители. В Финикии, дабы умилостивить бога Баала, приносили в жертву детей из знатных семей. Жертвенные бойни устраивали скифы, галлы и норманны. В древнем Киеве по жребию избирались люди для жертвы кумирам. Невероятных масштабов достигали человеческие жертвоприношения у американских индейцев. В Индии совсем еще недавно существовал обычай сожжения вдовы на могиле мужа. Даже греки и римляне, прародители современной европейской цивилизации, бестрепетно приносили жертвы своим богам, предпочитая, правда, убивать либо пленных, либо преступников.Обо всем этом рассказывает замечательная книга Олега Ивика.

Олег Ивик

Культурология / История / Образование и наука
Крымская война
Крымская война

О Крымской войне 1853–1856 гг. написано немало, но она по-прежнему остается для нас «неизвестной войной». Боевые действия велись не только в Крыму, они разворачивались на Кавказе, в придунайских княжествах, на Балтийском, Черном, Белом и Баренцевом морях и даже в Петропавловке-Камчатском, осажденном англо-французской эскадрой. По сути это была мировая война, в которой Россия в одиночку противостояла коалиции Великобритании, Франции и Османской империи и поддерживающей их Австро-Венгрии.«Причины Крымской войны, самой странной и ненужной в мировой истории, столь запутаны и переплетены, что не допускают простого определения», — пишет князь Алексис Трубецкой, родившейся в 1934 г. в семье русских эмигрантов в Париже и ставший профессором в Канаде. Автор широко использует материалы из европейских архивов, недоступные российским историкам. Он не только пытается разобраться в том, что же все-таки привело к кровавой бойне, но и дает объективную картину эпохи, которая сделала Крымскую войну возможной.

Алексис Трубецкой

История / Образование и наука

Похожие книги

От слов к телу
От слов к телу

Сборник приурочен к 60-летию Юрия Гаврииловича Цивьяна, киноведа, профессора Чикагского университета, чьи работы уже оказали заметное влияние на ход развития российской литературоведческой мысли и впредь могут быть рекомендованы в списки обязательного чтения современного филолога.Поэтому и среди авторов сборника наряду с российскими и зарубежными историками кино и театра — видные литературоведы, исследования которых охватывают круг имен от Пушкина до Набокова, от Эдгара По до Вальтера Беньямина, от Гоголя до Твардовского. Многие статьи посвящены тематике жеста и движения в искусстве, разрабатываемой в новейших работах юбиляра.

авторов Коллектив , Георгий Ахиллович Левинтон , Екатерина Эдуардовна Лямина , Мариэтта Омаровна Чудакова , Татьяна Николаевна Степанищева

Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Прочее / Образование и наука
Эстетика и теория искусства XX века
Эстетика и теория искусства XX века

Данная хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства XX века», в котором философско-искусствоведческая рефлексия об искусстве рассматривается в историко-культурном аспекте. Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый раздел составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел состоит из текстов, свидетельствующих о существовании теоретических концепций искусства, возникших в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны некоторые тексты, представляющие собственно теорию искусства и позволяющие представить, как она развивалась в границах не только философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Александр Сергеевич Мигунов , А. С. Мигунов , Коллектив авторов , Н. А. Хренов , Николай Андреевич Хренов

Искусство и Дизайн / Культурология / Философия / Образование и наука