История рыцарского вооружения

Тем не менее сомнению не подлежит, что доспехи из цельнокованых металлических пластин уже начинают распространяться. В первую очередь оружейники постарались защитить рыцарю колени, которые в дополнение к шоссам из кольчуги сначала стали прикрываться стегаными наколенниками, а затем добавились еще выпуклые металлические пластины в форме коленной чашечки.

Клод Блэр пишет, что ему не удалось найти упоминаний об использовании пластинчатых наколенников и набедренников в документах раньше конца XIII века, то есть применять их начали приблизительно с 1300 года. Позже эти элементы защитного вооружения упоминаются все чаще. Что же касается доспехов типа кирасы, то тут нам на помощь приходит безымянная эффигия из Пешеворского аббатства в Вустершире (1270-1280 годы)^{124}; на ней в боковой прорези сюрко отчетливо просматривается скрепленная ремешками кираса. Значит, в это время такие кирасы уже носили; непонятно лишь, из какого материала их делали, — в равной степени это могли быть и кожа и металл.

В кирасе изображен и Гилберт Маршал, четвертый граф Пемброк, умерший в 1241 году, то есть очевидно, что в Англии кирасы у рыцарей появились уже в середине XIII века. А надевали их поверх кольчуги, но под сюрко, поэтому на миниатюрах их обычно не видно! Кстати, на коленях у четвертого графа Пемброка отчетливо видны наколенники. Они есть и у нескольких других скульптур, относящихся к этому времени.

О мастерстве оружейников свидетельствует эффигия дона Бернальдо Гулля де Экстенза (умер в 1237 году)^{125}, рыцаря испанского короля Жуана I Арагонского; кольчужные рукава на этой эффигии переходят в кольчужные перчатки, а на ногах надеты латные пластины с наколенниками. Так что можно говорить о том, что между цельноковаными доспехами и «эпохой кольчуги» был «переходный период», когда металлические пластины носили вместе с кольчужными доспехами. Причем где-то процесс замены старых доспехов новыми шел быстрее, а где-то медленнее, и эффигии это наглядно подтверждают. Например, датские рыцари, судя по эффигии в соборе города Упсала умершего в 1327 году Биргера Персона^{126}, даже спустя сто лет после появления на доспехах металлических пластин все еще довольствовались старомодной кольчугой и простыми шоссами без каких-либо пластинчатых дополнений.

Доспехи и цепи

В конце XIII века у рыцарей вошли в моду цепи, прикреплявшиеся к рукояткам мечей и кинжалов. Другой конец цепи крепился у рыцаря на груди, но как именно это делалось, из рисунков в манускриптах не ясно. Зато на брэссе сэра Рожера де Трампингтона из Трампингтонской церкви в Кембриджшире (ок. 1326 года)^{127} хорошо видно, что цепь от шлема прикреплена к веревочному поясу.

На скульптуре с надгробия Джона де Нортвуда (ок. 1330 года) из Минстерского аббатства на острове Шеппи (графство Кент) цепочка от шлема идет к выступающему из розетки крючку на груди. На других, более поздних, эффигиях эти розетки парные, а цепочки пропущены через прорези на сюрко и уже под ним каким-то образом закреплены либо на кольчуге, либо на кирасе.

В XIII—XIV веках цепи можно увидеть едва ли не на каждой статуе, особенно в Германии, где они обрели особенную популярность. Зачастую их целых четыре, хотя зачем нужно было столько, не совсем ясно^{128}. Трудно представить, как человек сражался, держа в руке меч с четырехфутовой цепью (причем нередко золотой!), прикрепленной к рукояти; она наверняка мешала, поскольку могла обмотаться вокруг руки, в которой рыцарь держал оружие, зацепиться за голову лошади или за оружие противника. Если же рыцарь выпускал во время схватки меч из рук, цепь непременно должна была запутаться в стременах и подтянуть меч к руке было проблематично… Тем не менее рыцари игнорировали это неудобство. Возможно, замечает Э. Окшотт, они, в отличие от нас, знали, как нужно действовать, чтобы цепи им не мешали^{129}.

А вот на мемориальной пластине рыцаря Уильяма Фицральфа, умершего в 1323 году^{130}, цепи отсутствуют; зато поверх кольчуги на руках и ногах в его доспехах есть металлические щитки, от которых недалеко и до полного латного облачения!

Эффигии подтверждают то, что одежда рыцарей имела геральдический характер; на многих из них мы видим изображения гербов и на щитах, и на шлемах, и на сюрко. Например, в геральдическом жупоне (так именовался укороченный сюрко) изображен рыцарь Питер де Грандиссон (умер в 1358 году)^{131}, раскрашенная эффигия которого с так называемым «почечным» кинжалом на поясе находится в Герефордском соборе. А раскрашенная эффигия сэра Роберта дю Бойса (умер в 1340 году, похоронен в городской церкви в Ферсфильде, Норфолк) отличается от других тем, что и шлем, и сюрко с красным крестом на груди, и даже перчатки белого цвета у нее покрывает геральдический горностаевый мех^{132}. Сразу же возникает вопрос, как это выглядело в реальности?