История рыцарства. Самые знаменитые битвы

«...Возбужденные, ликующие войска до хрипоты кричали „ура“ и вызывали главнокомандующего, чтобы выразить ему свой восторг, восхищение и поздравить с победой. Но вся беда была в том, что мы нигде не могли найти Жанну. Наконец, мы нашли ее сидящей среди трупов, расстроенной и подавленной; закрыв лицо руками, она плакала: вы же знаете, она была еще совсем юной девушкой, сердце героини было девичьим сердцем, сострадательным и нежным, что вполне естественно.

Жанна думала о несчастных матерях павших солдат – и своих, и врагов. Среди пленных было несколько священников; Жанна взяла их под свое покровительство и сохранила им жизнь. Утверждали, что это переодетые воины, но она возразила:

– Разве можно так говорить? Они в духовной одежде, и, если хоть один из них носит ее по праву, лучше пощадить всех виновных, чем обагрить руки кровью одного невинного. Я отведу их к себе в дом, накормлю, а потом отпущу с миром...»

Стоит ли говорить о том, с каким ликованием встретили орлеанцы эту победу – первую после месяцев постыдных поражений! Теперь восточная стена была свободна от неприятеля – можно было готовиться к решающей атаке на форт Турель. Воистину Жанна доказала, что послана Богом, – и город восторженно приветствовал ее не просто как спасительницу – как Орлеанскую деву.

5 мая, после того как зашло солнце, состоялся военный совет. На нем присутствовали все военачальники, кроме одного – Жанны. По-прежнему не желая допускать девицу к разработке стратегии, генералы пригласили ее позже. Узнав, что решено завтра атаковать форт Сен-Лорен у западной стены, Жанна сразу заподозрила неладное – ведь, чтобы снять осаду, необходимо взять главную «бастилию» – Турель. Она как в воду смотрела. План командиров как раз в том и состоял, чтобы, бросив ополчение на Сен-Лорен, отвлечь внимание англичан – и спокойно напасть на Турель. Под проницательным взглядом Жанны им пришлось-таки в этом признаться. Она ответила, что теперь вполне удовлетворена и знает, как поступить.

Судя по всему, она это действительно знала. Едва забрезжил рассвет, Жанна во главе отряда ополченцев уже спешила к воротам – но не к Ренарским, а к Бургундским. Первые вели к лагерю Сен-Лорен, вторые – к Турели. Горожане сами решили участвовать в битве за Турель. Они не дадут закидать себя селедками – ведь у них есть их Орлеанская дева, а ее ведет вперед сам Господь!.. Но Бургундские ворота заперты. Сам Руаль де Гокур, начальник гарнизона, приказал никого не пропускать. Так распорядился совет – и он не станет давать никаких объяснений простолюдинам... Но оставить без объяснений Жанну было не так-то просто.

– Я признаю только одну власть – короля. У вас есть приказ его величества? Если нет – прочь с дороги!

И вот толпа угрожающе придвинулась к стражникам. Те, кто стоял в первых рядах, слышали, как Гокур, изменившись в лице, велел своим людям открыть ворота. А хронист кратко напишет: «Так Жанна с одобрения и согласия горожан Орлеана, но против воли и желания всех королевских начальников и капитанов вырвалась из города и перешла Луару».

Одной из первых она спрыгнула из лодки на берег. И тут же повела свой отряд на приступ укрепления на подступах к Турели. Увы, их было слишком мало – и вот уже англичане теснят, гибель неминуема... Как вдруг враги опешили: эта французская пастушка, этот дьявол в юбке, развернувшись, спокойно двинулась на них – а следом и ее друзья с копьями наперевес. Разумеется, эта маленькая группа могла быть сметена в мгновение ока – но минутного замешательства неприятеля вполне хватило на то, чтобы на помощь ей подоспели французские отряды. Как писал современник, «они сражались так, как будто считали себя бессмертными». Под бешеным напором укрепление было взято, и к вечеру на земляной насыпи развевалось белое знамя...

На утро 7 мая был назначен штурм Турели – мощного четырехугольного укрепления, со всех сторон окруженного водой. То, что творилось на поле боя, пожалуй, лучше всех описал устами Сьера Луи Де Конта, пажа Жанны и по совместительству ее секретаря, Марк Твен.