История рыцарства. Самые знаменитые битвы

Если история с гусями Виланда скорее все-таки сказка, и уж точно – экзотика, то подлинное массовое изготовление мечей было делом рук не одного человека и, выражаясь современным языком, требовало жесткой специализации. Производилось множество операций – проковка металла, закалка, заточка, полировка… На достаточно мягкую основу железного полотна наваривалось стальное лезвие. Например, технология дамаска – сварочной стали, рецепт которой был утерян и восстановлен лишь в конце XX века, была очень сложна. А ведь «дамаскатура» клинков проистекает из франкского мира. И именно французский исследователь Франс-Ланор восстановил технику сварочного дамаска, пусть и не самого яркого, но и поныне живущего штриха истории франкского королевства эпохи Меровингов. Но нас-то интересует процесс изготовления клинков, ставших оружейными шедеврами.

Кузнец сваривал вместе четыре стальных и три железных полосы. Затем их перекручивали, делали надрубы, сворачивали в гармошку, снова перековывали в полосу. И только из нескольких таких заготовок заново варилась основа меча, и только тогда к нему присоединялось стальное лезвие. Варианты сочетания пластин давали различный рисунок на поверхности клинка. Эти «червячные» рисунки служили гарантией отличных боевых качеств дамасского клинка. Некоторые мастера-оружейники делали отличные мечи, не используя технику дамаскирования. Не потому, что они не владели ее секретами, скорее они умели по-другому работать с прочными соединениями стали и сделали это грозное оружие дешевле в производстве. Мечи франкских мастерских были настолько хороши, что даже стали предметом разветвленной контрабанды.

Случалось, что рыцари охотно брали в бой клинки, предназначенные для солдат-пехотинцев, особенно когда такие отряды находились у них в подчинении. Короткие и, наоборот, длинные, тяжелые двуручные мечи ландскнехтов даже были в рыцарской среде весьма распространены. Двуручные, в человеческий рост мечи заслуживают нескольких отдельных слов. Они, как правило, служили тараном в руках мощных бойцов, перед которыми ставилась задача прорубить в стане противника дорогу следующим за ними солдатам. Гигантскими клинками вооружались и те, кто был ответственен за охрану знамени или командира. Понятно, что такой меч на пояс не подвесишь. Поэтому в ножны их не вкладывали, а на марше просто несли на плече или, если позволял рост, – на перевязи за спиной.

Хоть предположительно появились первые такие мечи в Германии, окрестили их фламбергами, от французского «фламме» – пламя. Почему пламя? От формы клинка, который или полностью, или на две трети от рукояти делался волнистым – пламенеющим. Такая конструкция при рубящем ударе уменьшала длину поверхности поражения, а значит, увеличивала приложенную силу на единицу площади. И наоборот, когда меч отводился назад, он по принципу пилы глубже рассекал врага. Некоторые исследователи добавляют, что пламенные изгибы прибавляли мечу свойства сабли, которая через Польшу и Венгрию попала в Европу. Но что в рыцарском военном сообществе оказалось первым – «яйцо» или «курица», вам не скажет никто. Да и рассматриваемый временной промежуток смешной, всего-то каких-то три века от четырнадцатого по шестнадцатый.

Были еще мечи «в полторы руки»… Но, пожалуй, хватит о них. Все равно от прогресса не убежать, и на исторической сцене второй половины шестнадцатого столетия мечи теряют роль главного рыцарского «жала смерти» и уступают подмостки изящным шпагам. Правда, и те, по сути, лишь разновидность мечей, но усовершенствованных и облегченных…

Добавим несколько интересных подробностей об эволюции копья, второго, а может первого, по важности наступательного оружия рыцаря. Как-то в одну из поездок в Испанию мне довелось побывать на рыцарском турнире. Конечно, это был спектакль для туристов. Но зрелище несущихся друг на друга всадников с толстенными деревянными, пусть даже закругленными на концах, пиками, довольно впечатляет. Что уж говорить о турнире, а тем более – о бое настоящем! Первые рыцарские копья были примерно трехметровой длины с насаженными на конце железными остриями с боковой заточкой и ребром посередине. Удар такого копья хороший доспех выдерживал. Во второй половине двенадцатого века его удлинили до четырех, а то и до пяти метров. Да и за счет увеличения диаметра копье стало тяжелее. Всаднику уже приходилось зажимать древко под мышкой, рукой уже было не удержать. Однако даже так длинное копье «гуляло», так как его центр тяжести убегал далеко вперед от корпуса.