Гийом де Боже внес предложение – вывезти десант из города морем. Пусть мамелюки покажут, на что способны в открытом бою! А уж тамплиеры не дрогнут – за всю историю ордена не было такого, чтобы рыцарь бежал с поля боя. Увы, в осуществление воинственных планов вмешались весенние грозы. Словно сама природа оплакивала грядущую участь крестоносцев… А когда в середине апреля они все же предприняли рейд на правый фланг мамелюков, корабли рассеяла буря. Вскоре была организована отчаянная ночная вылазка – но кони в темноте запутались в растяжках палаток…
«И когда настал день, наши люди на совете высказали мнение выйти со всех концов на лошадях и пешими и сжечь деревянное сооружение; таким образом, монсеньор магистр ордена Храма, и его люди, и мессир Жан де Грансон, и прочие рыцари подошли ночью к Ладрским воротам, и приказал магистр одному провансальцу, который был виконтом Борта в округе Акры, поджечь деревянное сооружение большой машины султана; и они вышли в эту ночь и оказались около деревянного сарая; и тот, кто должен был бросить огонь, испугался и бросил так, что огонь отлетел недалеко и упал на землю и возгорелся на земле. Все сарацины, находившиеся там, всадники и пешие, были убиты; а наши люди, все братья и рыцари, заехали настолько вперед между палатками, что их лошади запутались ногами в веревках шатров и споткнулись, и тогда сарацины их перебили; и таким образом мы потеряли этой ночью восемнадцать всадников, братьев ордена Храма и рыцарей-мирян, но захватили много сарацинских щитов… и трубы, и литавры…
От луны было светло, как днем, и султан Хамы, охранявший этот сектор фронта, собрал две тысячи всадников, перед которыми небольшому отряду из трехсот воинов, окружавшему магистра ордена Храма, пришлось отступить. Вылазки, которые предлагалось осуществить через другие ворота города, не состоялись, так как сарацины были предупреждены и подготовились к защите… Они и атаковали столь сильно наших людей стрелами, что казалось, что это дождь…»
Но было у сарацин оружие страшнее стрел – камнеметы.