История рыжего демона

— Прекрасны были слова Одиссея; их, конечно, следует принять во внимание. Но следующий оратор просит слова, и мы должны его выслушать. Он человек более поздней эпохи, не менее знаменитый среди своих современников, чем Одиссей — среди жителей древней Эллады. Я имею в виду самого Иоганна Фауста, которому пришлось преодолеть много разных препятствий для того, чтобы принять участие в сегодняшнем заседании. Прошу вас, доктор Фауст.

Фауст поднялся на помост, шепнув:

— Спасибо, Маргарита. Надеюсь, я смогу отблагодарить тебя как-нибудь за твою доброту. — Повернувшись лицом к аудитории, он сказал: — Мой благородный друг Одиссей известен своим красноречием не менее, чем своими выдающимися подвигами. Я же буду говорить прямо. Я скажу вам всю правду, а дальше пусть каждый судит сам.

Начнем с плана Одиссея. Классическая эпоха была прекрасна, но справедливости в древнем мире было ничуть не больше, чем в наш век. Время эллинских героев и их богов прошло. Их религиозные взгляды давно забыты, и никто сейчас не жалеет об этом. Ни к чему воскрешать прошлое. Нам не нужны древние боги и никакие боги вообще. Я призываю свергнуть всех богов — и старых, и новых. Нам, людям, они ни к чему. Мы, смертные, находимся в положении рабочих, голосующих за наших угнетателей — высшую касту. Пора положить конец глупым предрассудкам. Зачем позволять богам или демонам распоряжаться нашими судьбами? Я, Фауст, представляю Человека Торжествующего, который, несмотря на все свои недостатки и слабости, пытается сам строить свою собственную судьбу, не обращаясь за помощью к высшим силам. Приняв одно простое решение, мы можем распустить весь этот небесно-подземный парламент — кучку ангелов и чертей, до смерти нам надоевших своими бесконечными спорами. В человеке заложены громадные возможности, и для того чтобы развивать их, чтобы идти путем самосовершенствования, достигая все более высоких результатов, смертным не нужны увещевания духов. Ну а на тот случай, если все-таки придется обратиться за советом или за помощью к мудрецу, обладающему могучим умом и сверхъестественными способностями, — я привел с собой несколько человек, гораздо более достойных править миром, чем все эти божества, потворствующие человеческим порокам! Я имею в виду величайших магов, давно посвятивших себя служению своему искусству. Пусть они правят нами! По правде говоря, власть уже давно принадлежит им, только мы никак не хотим признать этот очевидный факт.

Фауст захлопал в ладоши. Несколько человек поднялись на помост и встали рядом с ним.

— Вот они, — продолжал Фауст, — Калиостро, Парацельс, Сен-Жермен и многие другие. Я предлагаю учредить в их лице новый орган управления — Всемирный Совет.

Архангел Михаил поднялся со своего кресла:

— Вы не сможете этого сделать, Фауст!

— Говорите себе что угодно, меня это не остановит. Вы не приняли во внимание способности человека, вооруженного знанием магии. Я собрал в этом зале величайших провидцев, когда-либо живших на Земле. Они проникли во все тайны мироздания. Их пророческий дар принадлежит им так же, как военная добыча принадлежит победителю. Не от какого-то обманчивого и лукавого духа получен он ими. Их талант является результатом упорного, кропотливого труда и окончательного торжества над слабой и несовершенной человеческой природой. Отныне мы, смертные, будем сами о себе заботиться. Человечество пойдет по пути прогресса, а поведут его эти гении, эти светочи разума, предтечи великих ученых, которые придут им на смену в будущих веках.

— Это весьма необычно и нарушает установившийся порядок вещей, — сказал архангел Михаил. — Ваше собрание магов незаконно; более того, оно идет вразрез со многими основополагающими принципами. Время и пространство не могут и не должны подвергаться таким воздействиям! Разве я не прав, Мефистофель? — обратился он к своему главному противнику в Тысячелетней войне.

— Я сам только что думал об этом и хотел сказать то же самое, — ответил демон.

— Я открыто бросаю вам вызов! — крикнул Фауст. — Мы, маги, не признаем ни Бога, ни черта! Пропадите вы пропадом со своими непонятными принципами и законами! Мы и без вас управимся!

— Сгинь! — закричали в один голос архангел Михаил и Мефистофель.

Фауст и маги не дрогнули.

— Пусть Ананке, всеобщий судия, решит, как быть, — сказал архангел Михаил.

Фауст повернулся к трону, на котором сидела Маргарита — прямая, бледная, неподвижная.

— Ананке, ты же видишь, что я прав!

— Да, Фауст, ты, несомненно, прав, — ответила она.

— В таком случае ты должна решить спор в мою пользу.

— Нет, Фауст, я не могу этого сделать.

— Но почему? Почему?

— Потому что быть правым — еще не означает выиграть спор. У Необходимости свои законы, и правда — лишь один из них. Ты не обладаешь всеми достоинствами избранника Судьбы.

— Какими же это достоинствами я не обладаю? — удивился Фауст.