Эту нефть отправляли к далеким оракулам
во Франкфурт и Лондон
Частью морским путем, а частью по суше,
Где ее обменивали на стабилизационные
фонды,
Которые долгими зимними ночами
использовали в качестве подушек.
А пифии, получив нефтяные ресурсы
(Они были приверженцы культа
фаллического),
Смотрели, насколько поднимутся, извините
за выражение, курсы,
И в зависимости от этого решали, какое
выдать стабилизационных фондов
количество.
При слове «курсы» девушки как по команде краснеют и опускают глаза, а юноши начинают переглядываться и глупо хихикать.
Все это чудотворение засекречено было
И охранялось религиозными законами.
И ведали все: если нефть потеряет силу,
То что тогда сделает стабилизационные
фонды зелеными?
И глядя на их эту гордыню,
Когда они нефтью буквально опились
И взялись штурмовать священную неба
твердыню,
Бог в наказанье наслал на них кризис.
Первыми пифии на биржах завыли,
Узревши то, что страшнее смерти, —
Привезли им нефть, а в ней нету силы,
А чего в ней проку, в бессильной нефти?
И не менять же им стабфонды на бусы.
Кара Божья оказалась настолько сурова,
Что, как скалы вздымавшиеся эрегированные курсы,
Вдруг стремительно рухнули и повисли,
извините за выражение,
«на полшестого».
При словах «повисли на полшестого» юноши как по команде краснеют и опускают глаза, а девушки начинают переглядываться и глупо хихикать.
И свернулось за миг, словно свиток, небо,
И мертвые стали покидать свои могилы.
Много случилось такого, чего раньше
не было,
Потому что нефть потеряла силу.
Людей начали выкашивать загадочные
эпидемии,
Получившие названия «Гламура»
и «Консюмеризма»,
Пришел мор, глад, и глобальное
потепление,
И другие трагические катаклизмы.
Повсюду выстроились так называемые
«пробки»,
Что это такое, наши мудрецы пока
не установили.
Некоторые связывают это с мифологемой
«Рублевки»,
Другие – с загадочным термином
«автомобили».
Там, где сияли льды, расцвели субтропики,
И метался во всех своих четырех
ипостасях
На вершине недостроенной башни Великий
Маг Девелопер,
Как будто кто-то его опидарасил.
Короче, исчез тот мир по мановенью руки,
Там, где башни, курсы и рейтинги рвались
в небеса, стало пусто.
Остались только от амфор и ваз
художественные черепки
Да образцы высокого кузнечного искусства.
При этом старец вновь указывает палочкой на осколки клавиатуры и монитора и на ржавую пряжку с надписью HUGO BOSS.
Да будет история та нам печальным
примером
С моралью, отлитой в чеканной
формулировке
В эпитафии на могиле: «Просрали все
полимеры»,
К сожалению, до сих пор не поддающейся
расшифровке.
С тех пор прошли бесконечные годы,
Мы из их горького опыта многое вынесли,
И живем мы теперь в гармонии с природой,
И все в нас прекрасно: и лицо, и одежда,
и душа, и мысли.
Повисает торжественная тишина, становится слышен дальний рокот прибоя.
Солнце садится за кромку воды.
Нарушает тишину вопрос одной из девушек.
Прекрасная девушкаУчитель! Мед на ваших устах.
Пожалуйста, если возможно, ответьте,
А каков был предполагаемый состав
Этой загадочной нефти?
Старец (оживляется)
Рецепт восстановлен. Бралось пиво
«Гиннесс»,
Добавлялся порошок «Персил Голд автомат»
(При этом священнослужители плакали
и молились),
Немного зубной пасты «Колгейт» —
свежесть и аромат!
Потом менструальная кровь девственной
еврейки,
Толченая кость преступника, убившего
свою мать
(Это необходимо, чтобы раствор стал
достаточно клейкий),
Перемешать, но не взбалтывать!
Немного спермы влюбленного импотента,
Фастум-гель, ложка супа «Роллтон» —
Вот основные и достаточные компоненты
Для приготовления требуемого декокта.
Прекрасный юноша
(робко поднимает руку)Учитель! Вы разума неугасимый свет!
Мудрости вашей бездонны реки!
Я бы хотел получить ответ,
Кто такие девственные еврейки?
Старец
(оживляясь еще сильнее)Я бы хотел отметить, во-первых,
Что вопрос очень важный и интересный.
Еврейки – целомудренные жрицы богини
Евро,
Как весталки – богини Весты.
Но довольно, нельзя забывать про тело.
Никто, я надеюсь, со мной не поспорит,
Предлагаю, покуда солнце не село,
Насладиться плаваньем в теплом море.
Юноши и девушки с радостными криками бросаются к воде, по пути срывая с прекрасных тел белоснежные одежды.
Старец неспешно собирает обломки оргтехники, ржавую пряжку с надписью HUGO BOSS, завязывает их в узелок шелкового платка.
Складывает ветхие страницы в ларец темного дерева с перламутровой инкрустацией, закрывает ларец, относит ларец и узелок в сторонку под сень кипариса и тоже идет к морю, по дороге освобождаясь от белоснежных одежд.