История с кладбищем

— Что это значит?

— «Спасибо». Или «до свидания». И то, и то.

Никт крикнул, как сумел. Мверзь смешливо фыркнул, потом произнес нечто похожее, расправил огромные кожистые крылья и, хлопая ими, побежал по пустыне. Потоки воздуха подхватили его, будто воздушного змея, и мверзь взмыл вверх.

— Теперь, — сказал зверь — мисс Лупеску, — держись крепче.

И побежал.

— Мы к стене могил?

— К упырьей двери? Вот еще! Я пес Господень и хожу что в ад, что из ада своим путем.

Зверь ускорил бег.

Встала большая луна. Потом меньшая, цвета сырной плесени. Потом к ним присоединилась третья, алая, как рубин. Серая волчица мерным шагом бежала под их светом по пустыне. У полуразрушенной глиняной постройки, похожей на огромный улей, она остановилась. Рядом из скалы вытекал ручеек, с журчанием падал в крошечную лужицу и уходил в песок. Волчица опустила голову и стала лакать воду. Никт сложил ладони ковшиком и напился дюжиной мелких глотков.

— Здесь граница, — сказала мисс Лупеску, и Никт поднял глаза.

Три луны исчезли. Теперь мальчик видел Млечный путь, да так ярко, как никогда в жизни: сияющий саван поперек полного звезд небосвода.

— Как красиво!

— Когда вернемся домой, — сказала мисс Лупеску, — я научу тебя названиям звезд и созвездий.

— Было бы здорово, — признался Никт.

Мальчик опять вскарабкался на огромную серую спину, уткнулся носом в мех и крепко вцепился в него руками. Ему показалось, что не прошло и двух мгновений, как он оказался на кладбище. Неловко, как обычная женщина — шестилетнего мальчика, мисс Лупеску понесла его к гробнице Оуэнсов.

— Он повредил щиколотку, — сказала мисс Лупеску.

— Бедняжка! — Миссис Оуэнс забрала у нее приемного сына и стала укачивать в своих заботливых, хоть и бестелесных руках. — Не могу сказать, что я не тревожилась. Я очень тревожилась! Но главное, он снова с нами.

А потом Никту стало совсем хорошо — под землей, в уютном домике, на своей подушке, — и он уступил усталости и темноте.

Лодыжка у Никта покраснела и распухла. После осмотра доктор Трефузис (1870–1936, «Да восстанет он к вящей славе!») объявил, что это всего лишь растяжение. Мисс Лупеску принесла из аптеки эластичный бинт, а Иосия Уордингтон, баронет, которого похоронили вместе с его любимой эбеновой тростью, решительно вручил ее Никту на временное пользование. Мальчик наигрался с тростью на славу, притворяясь дряхлым столетним дедом.

Прихрамывая, Никт поднялся на холм и достал из-под камня сложенный лист бумаги с фиолетовыми чернилами.

ПСЫ ГОСПОДНИ

Эти слова, написанные печатными буквами, были первым пунктом в списке.

«Те, кого люди прозвали оборотнями или ликантропами, называют себя псами Господними, поскольку считают свою трансформацию даром Создателя и платят Ему упорством, с которым преследуют преступников до самых Адовых врат».

Никт кивнул: не только преступников.

Он внимательно прочел остальное, стараясь получше все запомнить, а потом спустился в часовню. Там его ждала мисс Лупеску с маленьким мясным пирогом, большим пакетом жареного картофеля и новой порцией фиолетовых списков.

Они ели картошку вместе, и пару раз мисс Лупеску даже улыбнулась.

Сайлес вернулся в конце месяца. Черный саквояж он держал в левой руке, а правую прижимал к боку. Но это был все тот же Сайлес, и Никт ему страшно обрадовался — и еще больше обрадовался, получив подарок: крошечную копию моста «Золотые ворота» в Сан-Франциско.

Была почти полночь, хотя не совсем стемнело. Они втроем сидели на вершине холма; внизу мерцали городские огни.

— Полагаю, в мое отсутствие все было спокойно, — произнес Сайлес.

— Я много чему научился! — похвастал Никт и, не выпуская из рук моста, указал в ночное небо. — Вон там Орион-Охотник с поясом из трех звезд. А это созвездие Тельца.

— Молодец, — похвалил его Сайлес.

— А ты? — спросил Никт. — Ты узнал то, зачем ездил?

— Вполне, — ответил Сайлес, но продолжать не стал.

— Я тоже, — строгим голосом сказала мисс Лупеску. — Я тоже кое-чему научилась.

— Это хорошо, — сказал Сайлес. В кроне дуба ухнула сова. — До меня дошли слухи, что две недели назад вы побывали там, куда мне путь заказан. В таких случаях я бы посоветовал вести себя осторожнее. Впрочем, у упырей, как известно, короткая память.

Никт сказал:

— Ничего страшного не было! Мисс Лупеску за мной присматривала. Мне ничего не грозило.

Мисс Лупеску посмотрела на Никта, и ее глаза блеснули. Она повернулась к Сайлесу.

— Мне еще есть чему поучиться, — заявила она. — Быть может, в следующем году я вернусь, тоже в середине лета, и дам мальчику пару уроков.

Сайлес покосился на мисс Лупеску, едва заметно приподняв бровь. Потом перевел взгляд на Никта.

— Было бы здорово, — сказал Никт.

Глава 4 НАДГРОБИЕ ДЛЯ ВЕДЬМЫ

се знали, что на краю кладбища похоронена ведьма. Сколько Никт себя помнил, миссис Оуэнс запрещала ему ходить туда.

— Почему? — спрашивал он.