История с привидениями (СИ)

Было чему ужаснуться. Истерзанное, окровавленное тело, скорчившееся возле стены, было мало похоже на капитана. Кучики сидел, подтянув ноги к животу и бессильно уронив руки, уткнувшись подбородком в грудь, лицо почти скрыли пряди слипшихся от крови волос. Изодранная в клочья форма, от хаори остались лишь фрагменты. И кровь, кругом следы крови, красные пятна на камнях мостовой и на стене, к которой он, по всей видимости, прислонился, прежде чем упасть.

Но его реяцу еще ощущалась, и это привело разведчиков в чувство. Они бросились к капитану.

– Ничего себе! – Бормотал один из них, пытаясь найти пульс на шее раненого. – Кто его так измочалил?

– Кучики-тайчо! – Второй пытался трясти капитана за плечо. – Вы меня слышите?

– Так, ребята, кто-нибудь из вас лечебным кидо владеет? – Перешел к делу третий.

– Нет…

– Совсем никак? Даже кровь остановить?

– Не умею, – первый помотал головой. – Но нужно что-то делать, иначе мы его не донесем до госпиталя. Придется пожертвовать что-нибудь из одежды.

В ход пошли все предметы гардероба, которые можно было снять, оставшись в рамках приличий. Главным образом растерзали одежду самого Кучики, все равно она ни на что больше не годится. Перевязав раненого, сколько было возможно, соорудили из подручных средств носилки и со всех ног бросились в Сейрейтей.

Появление капитана шестого отряда в таком виде произвело настоящую сенсацию. Слух распространился по городу моментально. Ямамото, услышав об этом, немедленно вызвал к себе Абарая и потребовал отчета: зачем это шлялся в Руконгай его капитан и кого намеревался там найти. С кого еще спросить, как не с лейтенанта, раз уж сам Кучики находится без сознания!? Ренджи правду знал и предпочел рассказать именно ее. Врать, как было велено, что капитан ищет беглеца, значило бы фактически обвинить Хаями еще в одном преступлении, но Абарай был уверен, что обоим Кучики это очень не понравится. Так что он объяснил командиру, что капитан намеревался проследить за руконгайцами. Отлынивает от поисков Хаями, понял Ямамото. Но по всему выходило, что он все же кого-то нашел.

Унохана поступившим пациентом заинтересовалась чрезвычайно. Обследовала лично, причем тормошила и ощупывала больше необходимого. Правда, самому пациенту это было безразлично, поскольку его, и без того пребывавшего в бессознательном состоянии, медики дополнительно напичкали всевозможными препаратами. Раны Кучики, рваные, глубокие, заставляли болезненно морщиться даже бывалых медиков, и все же они были не настолько тяжелы, чтобы с ними не справиться, чтобы потребовалось вмешательство капитана. Дежурная бригада, принявшая на себя заботу о раненом, полагала, что Унохану заинтересовал, и вполне закономерно, замеченный даже ими любопытный феномен: в ранах Кучики не осталось реяцу его врага.

И все же не это в действительности заинтересовало капитана четвертого отряда. Опыт Уноханы был несравнимо больше опыта любого из ее подчиненных, а чутье намного тоньше. Она сумела заметить кое-что другое.

Ямамото, изнывающий от нетерпения, лично явился в палату Кучики, едва дав медикам время обработать его раны. Вошел как раз в тот момент, когда все медики уже вышли, и только Унохана бережно укрывала одеялом пациента, забинтованного, как мумия, с ног до головы. Его лицо по цвету почти не отличалось от повязок, перехватывающих лоб и челюсть.

– Ну, что он? – Нетерпеливо спросил Унохану Ямамото. – Приходил в себя? Говорил что-нибудь? Вы узнали, с кем он сражался?

Унохана огорченно покачала головой.

– Нет, командир. Напротив, мы постарались, чтобы он не приходил в себя. Его раны слишком серьезны.

– Но мы же должны знать! – Воскликнул Ямамото. – Вы сможете сейчас его разбудить? Я только задам один вопрос, а потом снова усыпляйте, если нужно.

– Я постараюсь, – с сомнением проговорила Унохана. – Хотя не слишком много шансов, что он ответит.

Она склонилась над раненым, осторожно помассировала его виски, применяя кидо. Веки Кучики слегка дрогнули. Ямамото немедленно подался вперед.

– Капитан Кучики, – негромко позвала Унохана. – Вы слышите меня? Сможете говорить?

Бьякуя приоткрыл глаза. Его взгляд казался вполне осмысленным, и Ямамото поспешил задать свой вопрос:

– Кучики, кто на тебя напал? С кем ты дрался?

Бьякуя с трудом разлепил пересохшие губы, кое-как совладал с голосом.

– Куросаки Ичиго, – еле слышно выговорил он. И тут же снова закрыл глаза.

Унохана и Ямамото переглянулись в полном недоумении.

– Он бредит! – Воскликнули они хором.

– Что он несет? – Раздраженно продолжил Ямамото, уже один. – Кучики! – Он встряхнул за плечо раненого. – Что ты такое метешь? Говори толком!

Но тот больше не произнес ни звука, похоже было, что он снова отключился. Унохана немедленно бросилась спасать пациента. Ее пальцы так и не коснулись руки командира, но в этом жесте было столько решимости, что Ямамото сам отдернул руку, сообразив, что приставать к Кучики сейчас не стоит.

– Что он такое говорит? – Озабоченно спросил он уже у Уноханы.