История с привидениями (СИ)

Кучики вышел за дверь, огляделся и, убедившись, что он один, коротко выдохнул. Потом глубоко вдохнул, задержал дыхание. Хорошая штука – железное самообладание. Командир не заметил, что Бьякуя мгновенно взмок, услышав его вопрос. Но он не дрогнул ни единой мышцей, не выдал себя взглядом. И все же следовало всерьез задуматься, чем он ухитрился вызвать подобные подозрения.

Бьякуя размышлял об этом всю обратную дорогу. Что-то не понравилось командиру в его рассказе. Ему показалось, что Кучики о чем-то умалчивает? Что ж, он и в самом деле не был искренним до конца. Кое-что он не рассказал, но не потому, что намеревался скрывать. Он просто не знал, что именно должен сказать.

Приходя в себя после сражения, время от времени путая сон и реальность, Бьякуя размышлял о том, что с ним произошло, и почти догадался. Смутные образы уже оформились в некое знание, но потом он проснулся, и все забылось. Невозможно запомнить то, что не названо никаким словом. Единственное, что осталось у Бьякуи, это ощущение, что во время боя он понял нечто важное. Что-то настолько важное, что оно может стать ключом к пониманию всего происходящего. Но что это было такое, он не мог вспомнить. Разумеется, об этом он рассказывать командиру не стал.

Добравшись до госпиталя, Бьякуя подумал и решил, что выписываться ему пока рановато: слишком уж тяжело было двигаться.

***

Вскоре после того, как ушел Кучики, Ямамото доложили об очередном происшествии: трое бойцов, патрулировавших окраину города, были найдены изрубленными в капусту. Поскольку ни один не выжил, выяснить, что там произошло, становилось затруднительно. Реяцу этих ребят была не настолько велика, чтобы кто-то смог почувствовать издали, что они вступили в схватку. Но тогда получалось, что и реяцу их врага была ненамного больше.

Отдел тайных операций первым принялся шарить на месте происшествия. Чуть позже туда же подтянулись ученые двенадцатого отряда. Трупы доставили в госпиталь, и ими занялась Унохана. Вокруг них вился и Куроцучи. Он предпочел бы сам изучить образцы, но двенадцатый отряд еще не оклемался после недавней катастрофы в лаборатории*. Их осталось мало, основные здания были разрушены, оборудование уничтожено. Сумели восстановить слежение за передвижением пустых, и то хлеб. Заняться сейчас чем-то серьезным двенадцатый отряд был не в состоянии. Впрочем, Унохана, не упорствуя, впустила Куроцучи в свою лабораторию.

Первое впечатление от изучения тел складывалось такое: парни передрались между собой. Подобное событие – не то, чтобы норма для Готэй-13, но все же не выходит за рамки возможного. Но все было не так просто: оба исследователя сошлись на том, что в ранах каждого из убитых больше всего его же собственной реяцу. Из чего следовал вывод: патрульные сражались с тремя врагами, реяцу которых была полностью идентична их собственным, и каждый большей частью сражался с собственной копией, хотя и от других им также доставалось.

– Еще рано делать выводы, – недовольно проворчал Куроцучи в ответ на расспросы командира. – Слишком мало данных.

Даже под маской на его лице отчетливо читалось недоумение.

Хотя, на самом деле данных уже было довольно много. Одинаковая реяцу – это раз. Образ старого врага – это два. И еще одно, о чем пока рассказал только Кучики: повторение сценария прежней битвы. Повторение точное, воспроизведение многих деталей и сцен, ощущение дежавю.

Впрочем, пока шло все это расследование, Зараки тоже немного оклемался и рассказал медикам о своей схватке. Унохану интересовали подробности, в частности, было ли нынешнее сражение похоже на предыдущее. Она совершенно не удивилась, когда Зараки возмущенно заявил, что этот тип ничего нового не придумал, говорил и делал то же самое.

Обо всех этих фактах в тот же день стало известно очень многим: не только командному составу, но и офицерам рангом ниже.

***

Это было незадолго до заката. Рукия хозяйничала в столовой шестого отряда. Ренджи наблюдал за ней с недоумением.

– Собираешь всякую гадость, – проворчал он. – У вас дома еда намного лучше.

– Некогда бежать в поместье, – отозвалась Рукия, не отвлекаясь от своего занятия. – Скоро стемнеет.

Она тщательно упаковывала еду для Хаями в маленькие сверточки. Потом сложила их все вместе и принялась заворачивать в большое полотенце.

– К тому же, – добавила она, – он не привередливый и ест все.

– Да уж, в его положении лучше не быть привередливым, – буркнул Ренджи в сторону.

Вся эта история ему очень не нравилась. Как же они все рискуют из-за этого типа! За себя Ренджи, впрочем, не особенно опасался. Его дело сторона, он только занпакто спер. Легко сможет отболтаться: мол, пошутил, или выполнял приказ, или еще что-нибудь в этом роде. Слишком сильно не накажут. Это капитан шею подставляет, да и Рукия тоже, бегает на озеро каждый день с этими свертками. Вот влипнут, и как их выручать потом? И опять из-за Хаями, как будто он мало Абараю неприятностей доставил.