История с продолжением

– О проявлениях “этой гадости”, – подсказала Валентина со вздохом.

– Это ещё не самое страшное и происходит это редко, – сказал Пятый. – Мы можем это почувствовать и как-то защититься. Вы – нет. Лена – тоже. Юра… не мне вам рассказывать. Поэтому мы можем вам посоветовать только одно – бегите. И чем скорее и дальше – тем лучше.

– Бегите, – покачала головой Валентина. – Да кто же нас отпустит-то?

Пятый развёл руками – об этом он ничего не мог сказать. Он понимал, что все они – в какой-то мере пленники, и что тюремщики их, кстати, находятся в весьма и весьма невыгодном положении, тоже знал. Вот только совершенно не представлял, чем им всем можно как-то помочь. Выхода он не видел. Вернее, выход-то, конечно, был, но…

– Я хочу вам сказать, Валентина Николаевна, чтобы вы… словом, как только мы с Лином умрём… – Пятый с трудом подбирал слова, – чтобы вы бежали. Пока мы тут, это всё ещё как-то можно сдерживать, но наша с Лином смерть откроет, боюсь, такие ворота, что от предприятий останутся лишь покосившиеся заборы с колючей проволокой на гнилых столбах…

– Бетон не гниёт, – возразила Валентина.

– Это вы так думаете, – отрицательно покачал головой Пятый. – На самом же деле…

– Исчезает всё, – добавил Лин. – Всё, даже то, что нам казалось вечным.

– Может, это и хорошо, – сказала Валентина. – А может, нет. Откуда мне знать? Я – простой фельдшер, а не пророк или святой. Спасибо, что предупредили, ребята. Мне не нравится говорить о смерти, но всё равно – спасибо.

– А что вы теперь будете делать? – спросил Лин. – После этого дурацкого и нелепого предупреждения? В которое вы, надо полагать, не поверили?

– Приму к сведению, – пожала плечами Валентина. – И буду жить дальше.

* * *

…Валентина вспомнила один осенний пасмурный вечер, конец сентября позапрошлого года. Пятница. Дождь на улице, а на “трёшке” – освидетельствование перед выходными. И ничего не хочется – ни сидеть в холодном медпункте, ни спускаться вниз, в промозглое сырое подземелье. Ничего. Но надо. Потому, что положено. И Валентина пошла вниз, внутренне заранее приготовившись к тому, что ждало её там, внизу.

На этот раз трупов было не так много – то ли на надсмотрщиков осень тоже действовала и они стали задумываться о бренности земного существования и жалеть “рабочих”, то ли народ ещё не отошёл толком после отпусков и ленился. Валентина увидела, что от “восьмёрки” на этот раз пришли Пятый и Лин, приволокли мёртвых рабочих и теперь стояли, ждали, когда начнётся утилизация – такой был порядок. Валентина подошла к ним поближе. Лина она, правда, осмотрела неделю назад, а вот Пятого не видела месяц, а то и больше. Пятый ей не понравился – даже не заметил, что она подошла. Стоял у стеночки, запрокинув голову, и молчал. А Лин заметил и направился к Валентине.

– Валентина Николаевна, – начал он шепотом, даже не поздоровавшись, – заберите Пятого отсюда, срочно!

– В чём дело? – спросила Валентина.

– Андрей вышел в смену, а этот, – Лин махнул рукой в сторону Пятого, – совсем плохой. Он его прибьёт!…

– Погоди, не телепайся, – попросила Валентина. Она подошла к Пятому и щёлкнула пальцами возле его лица. Никакой реакции не последовало. Валентина пощупала ему пульс.

– Ну что? – спросил Лин.

– Что, что… – проворчала Валентина. – Я же не рентген – “что”… Слабый очень, вот что. Как он сюда-то дошёл?

– На автомате ходит, – объяснил Лин. – Уже третьи сутки так…

– Посади его, а я пойду с Андреем пошуршу. Может, отпустит. Всё хреново, потому что нет патологии или травмы. Так – забирай без разговоров. А так…

– Я знаю, – ответил Лин. Он тоже подошёл к Пятому и усадил его на пол.

– Ты сам как? – спросила Валентина.

– Я-то? В порядке пока, – ответил Лин. – Я же отдыхал не так уж давно, если вы помните. А вот Пятый…

– Всё, сиди и молчи, ирод наш идёт, – шепотом сказала она. – Авось, получится… Хорошо?

– Хорошо, – согласно кивнул Лин. – Только бы вышло…

Всё получилось. Андрей пожал плечами, сказал, что пусть хоть обоих забирает, и пошёл куда-то по своим делам. Валентина отвела Пятого наверх, уложила, осмотрела… Пятый был словно в оцепенение – он вполне нормально шёл, не понимая, куда и зачем, выполнял простые команды или просьбы – сесть, лечь, постоять на месте. Валентина не стала даже пытаться дать ему поесть или напиться – знала, что бесполезно. Она немного привела Пятого в себя, но лишь на столько, чтобы он смог уснуть, не более. Потом спустилась вниз, отпустила делегации от оставшихся “тимов”, подписала всё, что требовалось и, тяжко вздохнув, отправилась наверх, в медпункт. Пятый всё ещё спал. Валентина посмотрела в окно долгим тоскливым взглядом, сняла трубку и набрала свой домашний номер.

– Олежа, привет, это я, – сказала она. – Ты как, на дачу поедешь?… Как – нет? Простыл?… да ты что… ладно. Слушай, а ехать-то надо, гравий на завтра заказали, надо же машину встретить… одна? Может, я кого с собой возьму отсюда, а?… Нет, Лина не дадут, Пятого могу взять, тут он… спит… хорошо, Олеж, я поехала, люблю, целую, и всё такое… пока.