История с продолжением

– Да ладно, – Лин слез со стола, затушил сигарету в раковине, взял свою куртку и повернулся к Юре. – Ну что, поехали? Сейчас я из твоего танка буду машину делать.

– Я как раз тебя хотел попросить, чтобы ты не ехал, – сказал Юра. Гаяровский одобрительно кивнул.

– Ты тут понадобишься, – пояснил Гаяровский. – Я не смогу всю ночь сидеть с ним, понимаешь? Я его сейчас переведу в двухместную, а тебе отдам в ней же вторую койку…

– Еще не хватало! – возмутился Лин. Он решительно сграбастал свою куртку. – Вы что, издеваетесь?! Он же мне спать не даст…

– Я не смогу с ним сидеть всю ночь, – повторил Гаяровский. – А ему станет плохо, ты и сам это знаешь. Поэтому будь любезен остаться.

– Ну хорошо, – проворчал Лин. – Так и быть. Вы моей смерти хотите, изверги… ладно, с вас станется… Ну я тогда на днях подъеду, Юра, как смогу, – сказал он и с обреченным видом направился к выходу из смотровой.

– Ты куда? – с подозрением спросил Гаяровский.

– Как – куда? – с удивлением спросил Лин. – К нему, понятное дело.

– К нему пока не надо, пусть поспит. Ты хоть в курсе, что происходит? – спросил Гаяровский. Лин покачал головой. – Ну, про то, что его звезданули по башке, ты знаешь. Это все, в принципе, уже позади, на снимках никакого криминала нет, но у него какие-то нелады с сердцем. Ночью был приступ…

– Про это я в курсе, меня уже просветили, – ответил Лин, снова усаживаясь на стол. – И про тахикардию, и про всё прочее. Я только не пойму, чем я могу быть полезен? Поясните.

– Я больше чем уверен, что ночью будет еще одни приступ, – сказал Гаяровский.

– Ну будет, ну и что? – Лин вытащил из-за уха вторую сигарету, подумал и сунул ее обратно. – Вы же тут… вот вы и поможете.

– Помочь-то я помогу, но следить будешь ты. И, ради всего святого, заставь ты его поесть! А то ты сам видишь – и завтрак по боку, и обед… Уговори, ты же умеешь.

– Уговоришь его… Ладно, я постараюсь, – Лин снова слез со стола, взял Юру под локоть и они вместе вышли из смотровой. – Пойдем покурим, Юра. И потреплемся, надо бы…

– Пойдем, – согласился Юра. До лестничной площадки они дошли в молчании, но потом, когда они, наконец, остались в одиночестве, Лин, подойдя к Юре вплотную, тихо спросил:

– Что у вас тут было? Что вы тут вчера такое делили? Отвечай, паразит!… Я же тебя убью, если не скажешь.

– А что такое? – возмутился Юра. Но потом его словно что-то подтолкнуло и он сказал немного смущенно: – Мы про Ленку говорили, рыжий… по-моему, Пятый ее сильно любит…

– По-моему, тоже. Только не надо ему знать про то, что мы это знаем, – Лин отошел от Юры и, точно так же, как и Пятый вчера, выглянул в окно. – Это же черт знает что такое! – тихо проговорил он. – Ты не думай, Юра, что ему теперь из-за этого плохо… просто… у него и так с сердцем проблемы… А Гаяровский считает, что это предифарктное состояние… по крайней мере, он так думает, – Лин печально усмехнулся. – А уж про то, что он думает, я знаю лучше, чем он сам. Ты же понимаешь…

– Да понимаю я всё, – кивнул Юра. – Что тут ещё можно понимать?…

* * *

– …Я всё сделаю очень аккуратно, не волнуйся, – Гаяровский стоял рядом с кроватью Пятого, в руках у него был ларингоскоп. За окнами была ночь, шел снег, крупный влажный снег. – Уж что-что, а это я делаю хорошо. Зубы не поломаю, не бойся… Всё, поехали.

Ночь была тяжелая. Гаяровский дежурил, больных было много, сестер не хватало… Для Пятого и так было сделано исключение – Вадим Алексеевич пришел сам ставить трубку. Аппарат, неизменный АН-8, приволокли в палату еще за полчаса до того, как он стал нужен.

– Лидокаин поставьте, – распорядился Гаяровский. – Рыжий, сиди тут, следи. Если что не так, позовешь.

С аппарата Пятого сняли через два часа – оказалось, что он не нужен. Сердцебиение успокоилось, Пятый уснул.

– По-моему, этой ночью лучше, чем прошлой, – заметил Гаяровский уже под утро, часа в четыре, – то есть ему лучше… сколько лидокаина всего было? Вот дожил, а?… Свои же назначения не помню.

– По-моему, сто двадцать, – ответил Лин. – Я не считал…

– Ладно, в семь утра я подойду, – Гаяровский зевнул. – Рыжий, ты не поверишь – две смерти за ночь в отделении!…

– Да вы что… и кто? – спросил Лин.

– Старики… но какое это имеет значение?… – Гаяровский скривился. – В шесть температуру проверь, я там оставил градусник… Ну хоть бы хоть капельку поспать! Я так замучился…

– Понятно… ладно. Я всё проверю, – пообещал Лин. – Вы идите, отдыхайте.

…В семь утра Лин поймал Гаяровского в коридоре, тот только что вышел из ординаторской. В восемь ему было нужно сдавать дежурство и Гаяровский небезосновательно полагал, что вскоре можно будет поехать, наконец, домой – отсыпаться.

– Вадим Алексеевич, – Лин выглядел удивленным и встревоженным. – Вы не подойдете? Я не понимаю, в чем дело…

– Что такое? – утомленно спросил Гаяровский.

– Тридцать четыре, – ответил Лин, показывая градусник. – И он не просыпается…

– Перемеряй, – посоветовал Гаяровский, – может, с градусником что-то не того…

– Три раза подряд? – спросил Лин. – Может быть… вы все-таки посмотрите, по-моему, что-то не так.