История с продолжением

– Не суй мне в руки, войди и достань, что скажу, – Валентина продолжала говорить спокойным голосом, она заметила, что Пятый уже немного расслабился. – Транквилизатор любой, что первое под руку попадётся, и шприц, – приказала Валентина. – Ищи, только не греми ничем, понял? Нашёл? Давай сюда… и принеси сюда из кабинета матрас с кушетки, одеяло и подушку. Потом сходишь за стулом и настольной лампой. Я от него боюсь отходить, он сорвался от ваших фокусов, уроды… а мне теперь тут торчать всю ночь… всё, Пятый, всё, уже всё… видишь, как быстро?… Раз – и готово… сейчас спать захочешь. Иди, Юра, поторапливайся… захвати грелки и… ладно, это я потом сама… иди…

Пятого повело, локоть соскользнул, и Валентина поддержала его, чтоб не свалился на пол. Она помогла ему сесть немного поудобнее. Он стал вялым, пассивным, глаза его уже закрывались.

– Сейчас поспишь, полежишь… только Юрка матрас принесёт… хороший матрас, не полу же спать… минутку потерпи… ага, спасибо, Юрик, помоги его положить… вот так. Всё, Юр, свободен на сегодня.

– Чего с ним такое? – Юра ткнул пальцем в сторону Пятого.

– Это реакция на стресс. Пока поспит, утром посмотрю. Что вы там опять такое вытворили?

– Да ничего… погоняли только малость…

– Малость – это сколько? – спросила Валентина.

– С той смены, – неохотно ответил Юра, – часов семнадцать… может, двадцать…

Валентина посмотрела на Пятого и у неё внутри всё сжалось от боли и горечи. Значит, пока она спала этим утром, его били и не разрешали ни на минуту присесть. Пока она пила кофе и завтракала – тоже. И днём. И пока она сидела на первом с этими бумажками. И пока… о, Господи!… Всё понятно… нет, не всё.

– А сколько вы тут проторчали? – спросила Валентина. – В смысле – он в тебя целился, а ты стоял?

– Часа три.

– Так… пойди, скажи Лину, чтобы он не волновался. Скажи, что всё в порядке.

– А он мне поверит?

– Я записку напишу, мне не трудно.

– Ладно… я тогда чаю вам принесу, что ли, – Юра подошёл к двери и сказал: – Спасибо вам, Валентина Николаевна. Он бы меня пристрелил…

– Мог, – согласилась та. – И было, за что. Ты хоть раз посмотри на него, не как на “рабочего”, а как на человека, – попросила вдруг Валентина. – Разве ты не видишь вообще ничего? Да я в жизни не поверю, что ты – такой дурак!

– Он же нелюдь, – мрачно сказал Юра. – Вон глаза какие…

– Какие? – спросила Валентина. – Нормальные у него глаза. Неужели ты понять не можешь, что ему плохо, что вы постоянно делаете им с Лином больно? Вам что – это удовольствие доставляет? Вы что все тут – садисты?

– Да нет… просто приказали…

– Гонять двадцать часов приказали? Бить так, чтобы места живого не было приказали? Покажи мне этот приказ, Юра! Не можешь? Так вот, дорогой, это – не приказ, это – Андрей, которого вы все боитесь.

– Будто их с седьмым до нас не били, – огрызнулся Юра.

– Дерьма везде хватает. И раньше… ладно, не будем.

– Чего это он?…

Валентина подсела к Пятому.

– Ничего, – сказала она. – Ты сам что – никогда не болел? Ты же у нас, вроде, афганец?…

– Ну да… ну понимаю я – больно ему! И что? Мне теперь работу, что ли, бросить? Куда я пойду?…

– Я всё понимаю, Юра. Вот записка для рыжего… и если вы его потащите в девятку, то я…

– Не потащим. Путь отдыхает. Что мне, жалко, что ли?

– Ой, Юра, – вздохнула Валентина, – дурак ты всё таки непроходимый. Иди уже… Я зайду утром, проверю, как там дела.

…Ночью, часа в три, Пятый проснулся. Валентина домой так и не поехала, она сидела на стуле в уголке и читала, настольную лампу она приспособила на подоконник, направив свет прямо на страницы – чтобы не тревожить Пятого зазря. Краем глаза заметив, что он шевельнулся, Валентина отложила книгу и, подойдя к нему, присела рядом на корточки.

– Пятый, – позвала она, – ты как? Получше?

В ответ он слабо кивнул.

– Они что – хотели тебя… – в глазах Валентины появилось сострадание.

– Да, – еле слышно ответил Пятый.

– Ты не позволил?

– Нет, – он отрицательно покачал головой. Валентина поправила ему подушку и спросила:

– Испугался?

– Нет, – Пятый говорил очень тихо, голос его звучал хрипло и низко.

– Пить хочешь? – Валентина поднялась на ноги. – Налить чая?

– Если есть, – ответил Пятый.

– Сейчас.

Пятый уснул очень быстро, почти сразу после того, как напился. Валентина снова уселась в своём уголке с книгой, но читать почему-то не хотелось. “Что ж это делается? – думала Валентина с отчаянием. – Как это так получается? Другой на его месте закатил бы истерику или что-то в этом роде… А этот… Нервов у него что ли нету? Что там Лин про него говорил?… Ай, будто рыжий сам не такой же… Ничего я в этом всём не понимаю. А как смотрит, сволочь! Будто всё-всё знает… умный самый… может, так оно и есть”.

* * *