История с продолжением

– Я предлагаю – к народу, – Лин отправил в рот кусок хлеба. – Осточертел мне этот подвал. Нет, правда! Давай сейчас и поедем. Ты как?

Пятый отрицательно покачал головой.

– Не хочу, – честно признался он. – Я, по-моему, и сам не знаю, чего хочу. Но туда… Лин, они и так смотрят на меня, как на идиота, а тут ещё… припереться на ночь глядя, да и вообще… – он пожал плечами, – мне там не место.

– И где ж тебе место? – не без сарказма спросил Лин.

– Мне надо подумать. Просто подумать. Ты езжай, если хочешь…

– А ты?

– Лин, мне тридцать восемь лет, – напомнил Пятый. – Авось, справлюсь.

– Глаза б мои не видели, как ты справляешься. Хоть куда ты собрался, скажи. Где искать, если что?

– Понятия не имею… скорее всего, где-нибудь в городе.

– Сказал! Ты в курсе, какого размера этот самый город? – Лин покрутил пальцем у виска. – Через сколько дней ты появишься?

– Дай мне неделю, – попросил Пятый. – Если что, я постараюсь позвонить.

– Чокнутый, – Лин обмакнул горбушку в чай. – Ехал бы со мной…

– Что мне там делать? – спросил Пятый мрачно. – Ты же понимаешь…

– Ты про Лену? – Лин больше не улыбался. – Ты серьёзно?

Пятый кивнул. Лин сочувственно покачал головой.

– Вот уж не думал, – сказал Лин после недолгого молчания. – Ты – и вдруг… да…

– Я тоже не думал, – Пятый поднялся на ноги и принялся ходить взад-вперёд вдоль стены. – Я думал совсем про другое… но ты пойми, что мне её сейчас видеть – пытка. Поэтому я…

– Ладно, не договаривай. Деньги нужны?

– Наверное, – Пятый задумался, – сколько у нас есть?

– Много, – гордо сказал Лин. – Почти полсотни.

– Тридцатник дай, – попросил Пятый. – Если можно…

– Ты офонарел! Да хоть все бери, мы же эти вагоны вместе разгружали. А мне сейчас бабки вообще ни к чему, я же к Валентине собрался…

– Ладно, если останется, я привезу. Нет – не обессудь.

– Не буду. Когда пойдём? – Лин легко поднялся и подошёл к Пятому.

– Да хоть сейчас, – ответил тот. – Дождь, вроде, кончился.

Из подвала они вышли вместе, Лин запер дверь и положил ключ в выемку между бетонными плитами.

– Мы не вернёмся, – повинуясь внезапному наитию сказал Пятый. – Поверь, рыжий, это так. Всё в жизни когда-нибудь да заканчивается. И плохое и хорошее.

– Может быть, – согласился Лин. Они шли по тёмной улице не спеша, обходя лужи и Лин развлекался тем, что дёргал отяжелевшие от воды низкие ветки, стремясь окатить импровизированным душем Пятого и себя.

– Я раньше ошибался? – спросил Пятый.

– Всегда, – ответил Лин. – Всю жизнь. Доволен?

– Вполне, – Пятый вздохнул. – Пока, рыжий.

– Пока, – ответил тот.

Пятый постоял с минуту, глядя вслед уходящему в летний сумрак Лину. Потом одёрнул старую, видавшую виды куртку и пошёл в противоположную сторону. Через минуту ночная улица была пуста, только ветер позволял себе продолжить начатую Лином игру – срывать капли с листьев.

* * *

Это очень хорошо – когда не надо прятаться. Ни от кого. Когда внимание людей привлекает что-то другое, а не ты. Всего-то надо – простая одежда, чистая, пусть латанная. И всё. И опущенные веки (чёртова привычка – прятать глаза).

Улицы в Центре были забиты народом, как же – суббота. В другие дни поспокойнее, но Пятому почему-то захотелось придти в те места именно в такой вот буйный суматошный день. Утро было просто великолепно – глянцевая картинка из детской книжки и та выглядела бы блёклой и невзрачной на этом фоне. Зелень в скверах, вымытая недавним дождём, блестела под солнцем. Ярким, как южное. В этом свете словно раскрывалась истинная природа вещей – и природа эта вовсе не была мрачной. Маленький праздник – солнечный денёк после дождя. Старинные дома (Пятый незаметно для себя оказался на Китай-городе) словно сбросили свои таинственные надоевшие маски и представали во всей своей немудрёной красе. Никитская, Лялин переулок… он брёл не торопясь, стараясь насладиться городом в полной мере. Как бы хорошо было хоть на время забыть про то, что дальше всё будет плохо! Туберкулёз не даст о себе забыть, что есть, то есть… Елоховский собор. Пятый остановился и стал смотреть. Золото на голубом, где-то мелькало это выражение, но он так и не вспомнил, где. Красиво. Очень. Вот только внутрь он так и не решился войти. Боялся. Сам не сознавая того. Просто боялся…