История с продолжением

– Я не хотел говорить, но у него… – начал Лин, и осёкся, наткнувшись на тяжёлый, приковывающий к месту, взгляд врача.

– Когда открылось кровохарканье? – спросил Лукич. – Давно?

– С месяц. Вот мы и решили – в Москву. Там можно хоть отоспаться…

– Не ной! Идиоты… мне теперь что – после вас дезинфекцию полную делать, что ли?… Дыши медленно, я сказал! И как его в таком виде тащить вечером на третье? – Лукич поднял трубку и сказал: – Слыхали? Вот так. А вы говорили, что надо… да кой чёрт, я ему такую дозу вколол, что он до завтра не проснётся. Почему?… я не знал. Плохие, оба. Да… этот хуже, чем всегда. Что?… Ладно, завтра. Хорошо. Всего наилучшего.

– Остаётесь пока что тут, – заключил Лукич, вешая трубку. – Нет, ну какие придурки…

Лин помог Пятому лечь, сам встал с пола, подошёл к столу, сел.

– Да, придурки, – покладисто сказал он. – А что оставалось-то?

– А позвонить можно было?

– Откуда? – тихо спросил Лин. – Из “тима” или из зала? Вы что, смеётесь?…

– Ладно, – Лукич задумчиво посмотрел на Лина, потом – на уснувшего Пятого. – Проехали. Лин, ты пойми, у моего сына сегодня День рождения, мне в шесть надо быть у него, а там – внук, подросток… Мне ещё туберкулёз в дом не хватало притащить! – в сердцах воскликнул он.

– У вас есть сын? – на Лина было жалко смотреть. – Простите, я не знал…

– У меня двое сыновей, дорогой! И три внука. Да, они и понятия не имеют, где я работаю, они ничего про эту всю гадость не знают. Но всё-таки – это семья. Понимаешь?

– Простите… мы уйдём сегодня же, – ещё тише ответил Лин.

– Вопрос – куда вы уйдёте? – прищурился Лукич. Нахмурился, смерил Лина оценивающим взглядом. – Смотри, не ошибись, рыжий. Ладно, я поехал домой. Вы пока что тут, уж куда вам сейчас…

– Долго он ещё проспит? – Лин кивнул на Пятого.

– Часов шесть, не меньше. Лекарство сильное, я же не знал, что тут – такое… – Лукич подошёл к двери и негромко, словно про себя, сказал: – У меня тут, кстати, очень хиленький замок. Я сколько раз говорил – смените мне замок в кабинете, а они – ни в какую. Да и окна на втором этаже – почти все – без решеток. Глупо, правда? А ещё секретный объект, понимаешь ли.

– И не говорите, – покачал головой Лин. – Небось, и снег под окнами убирают кое-как?

– Точно! Особенно под теми окнами, которые напротив моего кабинета. Представляешь? А весной всё это тает и – прямо под стены. Ну не дураки ли?

– Совершенно верно, дураки, – тихо согласился Лин.

– Да и платят мало, – интимно пожаловался Лукич. – Я тут оставлю трёшечку на столе, вроде как заначку. От самого себя. Чтобы до зарплаты хватило. И вот ещё что, рыжий. Найди эластичный бинт и хорошо зафиксируй ему лодыжку. А то ещё пойдёт куда-нибудь, снова ногу может подвернуть. Если ему придётся прыгать, страхуй, – добавил Лукич еле слышно, и уже погромче добавил: – А вот укрыться вам я только телогрейку могу оставить. Жалко, что одна.

– Жалко, – покивал Лин. – Сколько там на улице сейчас?

– Восемнадцать мороза, – ответил Лукич. – По радио передавали.

– Как же вы доберётесь по такой холодине? Это ж можно насмерть замёрзнуть, – заметил Лин. – Не боитесь?

– Я уже своё отбоялся, рыжий, – пожал плечами Лукич. – Жалко, что дома останется время – только-только помыться да переодеться. Только приеду – и снова. Тяжело, но не смертельно. Согласен?

Лин кивнул. Подошёл к окну, с минуту простоял неподвижно.

– Алексей Лукич, а на чём вы поедете? – спросил он. – На своих?…

– Скорее всего, если получится, поймаю попутную. А если нет – разберусь. Выкручусь, не привыкать. Так, Лин?

– Всё верно, – Лин отошёл от окна, подошёл поближе к врачу и спросил: – Вам ничего не сделают, за то что вы?…

– За то, что я вас оставил? Ничего, не волнуйтесь. Вот если бы вы сбежали – мне бы влетело, но не особенно сильно. Так, поругают маленько – и все дела. Просёк? Или повторить всё по пунктам?

– Я понял. Можно чайку попить, когда вы уедете?

– Можно. И сахар не экономьте. Хлеба у меня тоже много, так что ешьте, не стесняйтесь.

– Спасибо, – просто сказал Лин.

– Не за что, – Лукич хлопнул Лина по плечу, – сочтёмся. Счастливо… и удачи, рыжий. Если что – ты мой номер помнишь.

Лин кивнул. Когда Лукич ушёл, он первым делом немного повозился с замком, и понял, что замок можно открыть ногтем или однокопеечной монетой. Уже хорошо. Лин открыл, тихо вышел в коридор, огляделся. Никого, все разъехались. Вот бездельники! Пятница, три часа – и уже не души. Под окнами, про которые говорил Лукич, снега было действительно много – более, чем достаточно. Метра два до него, не больше. Ерунда. Ну, Лукич, ну, мудрец!… Всё предусмотрел. Даже деньги оставил. Плохо только, что холодно. И что Пятый подвернул ногу, и что… нет, об этом сейчас не надо. Надо думать о положительном, а то ничего не получится. Что теперь? А, ногу перебинтовать. Лин вернулся в кабинет, закрыл за собой дверь. Пятый всё ещё спал. Лин перетянул ему ногу бинтом, снова укрыл телогрейкой, с досадой посмотрел на спящего друга. Надо было так, а! Поскорее бы, что ли…