История сахара: сладкая и горькая

Через год после того, как британцы впервые высадились на Барбадосе, Генри Уинтроп сообщал по крайней мере о «50 рабах из индейцев и черных», в число которых входили и рабы, подобранные по пути на остров. Между 1628 и 1803 гг. на остров было ввезено 350 000 рабов, из которых 100 000 были женщинами, но когда последние из рабов были освобождены в 1834 г., их уже было всего 66 000. Многие из них родились после того, как корабли с новыми рабами перестали прибывать на остров, — размножение поощрялось. Для сравнения: в Соединенных Штатах между 1803 г., когда ввоз рабов был официально запрещен, и 1865 г. количество рабов увеличилось в десять раз благодаря внутреннему приросту.

Белыми наемными работниками в колониях XVII в. становились те, кто не пригодился у себя на родине. Уже в 1610 г. губернатор Виргинии Дэйл указывал на то, что испанцы значительно увеличили (белое) население своих колоний, отправляя туда бедняков, мошенников, бродяг и преступников. В 1629 г. Генри Уинтроп подсчитал, что ему на его табачной плантации в Барбадосе были необходимы «каждый год по 23 работника». Эти работники не всегда были ему доступны, но тут в Англии началась Гражданская война, и в 1642 г. колонии стали снабжаться партиями заключенных. В это же время появилась банда известная как Духи, которая обманом вербовала или похищала людей, чтобы отправить на Барбадос, где капитан корабля мог, по сути, продать их в рабство.

Многие из этих работников оказались возмутителями спокойствия на новом месте. Шотландцы ценились выше, чем англичане, а ирландцы так низко, что Ассамблея Барбадоса выпустила в 1644 г. закон против увеличения их количества. Но поскольку Барбадосу приходилось брать то, что ему давали, в 1660 г. ирландцы по-прежнему составляли 20 процентов от всех работников.

Тем временем в Новый Свет корабли с африканскими рабами доставили и желтую лихорадку. Она распространяется москитами вида , и однажды одному поколению африканских комаров удалось пересечь Атлантику в открытых бочках с грязной питьевой водой. Попав на острова и в Южную Америку, насекомые рассредоточились и дали старт болезни. Для европейского населения это тропическое заболевание стало серьезной угрозой. Тот, кто один раз его перенес, больше не заболевал, и выжившие обзавелись иммунитетом, но новоприбывшие всегда подвергались риску.

Эпидемия желтой лихорадки на Барбадосе в 1647 г. убила около 6000 белых, многие из которых были наемными работниками. Это повысило спрос на черных рабов в 1650-х гг., но в тот момент войны в Британии продолжали снабжать остров свободными работниками. По мере того как число черных рабов увеличивалось, дешевая белая рабочая сила нуждалась в контроле. И Акт 1652 г. предложил решение, позволив двум мировым судьям

«…время от времени на основании своих полномочий… приговаривать к аресту или задержанию всех и каждого, кто был обличен в попрошайничестве и бродяжничестве… чтобы он или они были препровождены в порт Лондона или любой другой порт… откуда он или они могут быть отправлены… в любую заморскую колонию или на плантацию…»

Иначе говоря, магистраты, которые представляли богатых жителей округов и приходов, получили возможность оперативно и регулярно избавляться от бедняков, которые в противном случае были бы для них бременем. Обратите внимание на использование здесь слова «плантация» (plantation) в качестве синонима «колонии». Примерно до 1650 г. под этим словом также понимались поселения английских семей в Уэльсе и Шотландии. И лишь позже плантацией стали называть отдельную (преимущественно монокультурную) ферму. В начале своей колониальной истории Барбадос был поселением (plantation of people), а сахарной плантацией (sugar plantation) он стал, когда туда завезли сахарный тростник и его поля покрыли земли колонии.

Белые рабы

Наемные работники, пережившие желтую лихорадку, вероятно, считали себя счастливчиками, особенно те из них, кто приплыл на острова по собственной воле и мог самостоятельно наниматься на работу. Работники, которые были отправлены туда решением суда на основании сфабрикованных обвинений или похищены Духами и фактически проданы в рабство, могли считать удачей то, что им удалось сбежать из охваченного чумой Лондона (правда, многие из них взамен умерли от островных болезней). Но для некоторых это стало счастливым избавлением. Из-за болезней работников всегда не хватало, поэтому судьи в Англии и Ирландии с радостью выносили приговоры и отправляли заключенных в Вест-Индию. Духи имели возможность промышлять во многих портах: они давали взятки чиновникам, чтобы те закрывали глаза на их махинации, потому что знали, что из-за дефицита рабочей силы им хорошо заплатят за всех, кого они смогут достать.