История сахара: сладкая и горькая

В результате стали появляться пугающие истории о чистоте сахара, чрезмерной чистоте, раздражающей органы пищеварения как никакая другая еда ранее! По правде говоря, как только сахар смешивается с другой едой, слюной или желудочным соком, он перестает быть чистым — вот и вся история. В 1970-х гг. австралийская индустрия даже не пыталась оспаривать эти фантазии фактами — тогда просто начали рекламировать сахар как натуральный продукт и быстро восстановили рынок. Потребителей успокоило осознание того, что болиголов, молния, падающие астероиды, стрихнин, коровьи лепешки, ядовитый плющ, мышьяк, большие белые акулы, жалящая крапива, тарантулы, кобры и скунсы — все они такие же натуральные. Аргумент сработал. Правда, научное обоснование здесь было не сильнее, чем в нападках на сахар. Но все это было ничто по сравнению с атакой на его заменители.

Альтернативы

Заменители сахара, как и сам сахар, становятся объектом не очень разумной критики. Их обвиняют в том, что они вызывают болезни, расщепляются на ядовитые вещества и — самое ужасное — в том, что они были открыты случайно. Если человек не слишком образован и при этом еще имеет пунктик в отношении еды, случайное открытие для него — это работа дьявола, если не хуже.

Весь парадокс заключается в том, что если такие люди будут докапываться до истины достаточно долго, то рано или поздно они ее найдут. Это как те обезьяны из известной теоремы, которые, если им дать бесконечное количество времени, в конце концов напечатают пьесу Шекспира. (Не они ли помогали мне при изучении шекспировской «Зимней сказки», не имеющей к сахару никакого отношения?) Но до того как искатели истины наткнутся на нее, они поднимут столько шума и галдежа, что медицинские факты, даже став очевидными, могут остаться незамеченными в общей шумихе. На самом деле многие научные открытия были совершены случайно, и нападки на конечный продукт, стоящий за этими случайными открытиями, далеки от того, чтобы называться конструктивной критикой. Неожиданные открытия случаются в химической лаборатории намного чаще, чем представляют себе те, кто находится вне ее стен!

Случайность № 1

Константин Фалберг, запатентовавший сахарин в 1879 г., объяснял, что случайно пролил немного химиката себе на руку, работая над пищевыми консервантами в лаборатории Айры Ремсена в Университете Джона Хопкинса. За ужином Фалберг почувствовал сладкий привкус, а на следующий день обнаружил в лаборатории его источник. Статью, посвященную новому веществу, Фалберг и Ремсен опубликовали в соавторстве, а получил патент и разбогател один Фалберг. Ремсен же стал президентом Университета Джонса Хопкинса и, как рассказывают, позже говаривал: «Фалберг — подлец. Меня тошнит, когда мое имя упоминают рядом с его».

Сахарин был чудом для своего времени. До Первой мировой войны, когда он облагался налогами в соответствии с уровнем своей сладости (сахарин в 500 раз более сладкий, чем сахар), большое его количество было ввезено в Британию контрабандой. Сэр Уильям Тилден так описывает процедуру проверки количества «белого порошка»:

«…Соблазн незаконного ввоза этого товара в страну очень велик. Таможенный департамент зарегистрировал множество хитроумных способов, к которым прибегают для этой цели. Так что следует проверять на наличие сахарина все продукты, в которых хоть сколько-нибудь вероятно его применение. Сахарин был обнаружен в 83 специально изученных образцах… в течение 1911–1912 гг.».

Сахарин стал использоваться в Европе намного шире после того, как американцы вступили в Первую мировую войну. Поскольку сахар выдавался по карточкам, маленькие розовые пакетики стали обычным делом. Начиная с 1960 г. было зафиксировано несколько случаев рака мочевого пузыря у крыс, получавших сахарин, но ни один вид рака у человека не связывали с этим продуктом. Сахарин в течение многих лет был запрещен в Канаде, но не в США, что создало новое поколение контрабандистов, чьи мотивы были скорее связаны с диабетом, чем с избеганием акцизов и таможни.

Случайность № 2

Майкл Сведа, окончивший в 1937 г. Университет Иллинойса, занимался структурой антипиретиков, жаропонижающих лекарств. Изучая сульфаматы и их производные, он получил цикламат, но в этом месте научная легенда и история, которую Сведа рассказал несколькими годами позже, расходятся. Согласно легенде, сигарета, которую он взял со стола, попала в небольшое количество рассыпавшегося вещества. Он и правда курил в лаборатории, что случалось в те невинные дни, но якобы зажег сигарету, даже не помыв руки, и таким образом частица вещества попала ему в рот.