История села Мотовилово. Тетрадь 16. 1930-1932

Иван Шмелев История села Мотовилово. Тетрадь 16. 1930-1932

Васька Демьянов и радио

Ваську Демьянова, давно объяла мысль, во что бы то ни стало обзавестись радиоприёмником. Позавидовав на Саньку Федотова, которому из Сормова привёз отцов двоюродный брат и установил у них в доме детекторный приёмник. Все ребятишки улицы сбегались, чтобы, надев на голову наушники с замиранием сердца слушать передачи из Москвы. Ваське, конечно, Саньке давал послушать, но ненадолго — тут же срывал с Васькиной головы наушники и слушал сам. Ниточный телефон, который с успехом, и наслаждением занималась детвора: протягивая ниточный провод с улицы куда-нибудь в огород за баню и при помощи двух, пустых коробок из-под спичек, прикреплённых к концам провода Ваську, не удовлетворял. Ему захотелось тоже обзавестись настоящим радиоприёмником и наслаждаться слушанием радиопередач начинающихся с позывных возгласов дикторов обычно Ольги Фриденсон или Телятникова: «Алло, алло! Говорит Москва, радиостанция имени Коминтерна». Кое как сколотив средства в сумме 2 руб. 50 коп. Васька, в один прекрасный день, дождавшись, когда мать, спозаранку ушла в поле на жнитьё, пыхнул в Арзамас за покупкой. На станции Серёжа, Васька украдкой от кондукторов сел на один из пустующих тормозов товарного поезда и благополучно доехал до Арзамаса. На станции Арзамас-1 при высадке с тормоза, Васька получил по затылку хорошую затрещину, промасленной рукавицей от кондуктора за самовольный проезд на тормозе. Но Ваське, этот удар, показался «как муха крылом», и не положив его в счёт, он в припрыжку побежал в город. Когда Васька, взамен денег получил в руки давно замышлённую вещь, он со всех ног ринулся в обратную дорогу пешедралом, благо он был босым. Расстояние от Арзамаса до села, в 25 километров Васька преодолел каких-то часа за три. Прибежав домой и малость отдышавшись от марафона, он сразу же принялся за установку своего сокровища — радиоприёмника. Перво-наперво, ему спонадобились две жердины на мачты для антенны — сунулся во двор, но таковых не оказалось. Он вернулся снова в избу. Васькин взор привлекли стоявшие в чулане в углу у печки ухват и кочерга. Мысль и находчивость сработали моментально. Схватив ухват и кочергу, Васька влез с ними на крышу, своей невзрачной избёнки и водрузил материн кухонных инвентарь на конёк. Между торчащими над крышей ухватом и кочергой Васька протянул антенну, один конец которой продев через щель над оконной рамой протянул в избу. Васька, залезши в подпол устроил там заземление просунув конец проволоки через щель в полу. Когда Васька, оба конца антенны от заземления воткнул в нужные гнёзда радиоприёмника и надел на голову наушники, он тут же услыхал шорох и звуки отдалённой музыки. От радости Васькино широкое лицо расплылось в улыбке и стало похоже на месяц во время его полнолуния. Покрутив за ручку регулятора, из наушников в Васькины уши явственно полилась приятная музыка. Васькиному восторгу не было конца. Остаток дня он почти не снимал с головы наушников, наслаждался музыкой и речами дикторов (Телятникова и О. Фриденсон). Почти пред самым приходом матери с поля, Васькино внимание привлекла написанная и прилепленная им же в чулане, (чтоб не забыть) вывеска, гласящая: «Кур кормить три раза в день». Он как оглашённый, спохватившись как бы не подохли, бросился кормить кур, но куры преспокойно разгуливаясь по улице, собирали утерянные зёрнышки и не думали подыхать. По пришествии матери из поля вечером, она спохватилась ухвата и кочерги обвиняя в пропаже инвентаря Ваську. Но Васька, употребив хитрость, нахально врал, и не признался в том, что похищение кухонного инвентаря — дело его изобретательных рук. Он ухват и кочергу, преднамеренно, укрепил на крыше вниз рогами, чтоб мать не догадалась. И чтоб погасить материн гнев от пропажи, Васька как-то искусно накинул наушники на её голову. Она сначала было вспыльчиво взрызнула на Ваську, но когда заслышала явственные звуки музыки, она успокоилась приутихла от удивления выставив оба указательные пальцы пред Васькой, она демонстративно проговорила в полголоса:

— Тише Васьк, я чево слышу, музыка играт! — от удовольствия она даже стала улыбаться, перестав ругаться из-за пропажи.

Довольный успехом вовсю расхохотался и Васька.

Осень. Нарождение Нади. Марфа и Семион