История села Мотовилово Тетрадь 4

– А что Иван! Он в семье в маленьких, а мать-то его с детства недолюбливает. Он было как-то разбузетенился, высказал свое недовольство, а отец-то его усмирил. Что, говорит, раскудахтался и раскипелся, как похлёбка в поганом ведре. Он и успокоился, в большой-то семье так: зря-то не расшевелишься. А уже меня-то как не поносит моя свекровушка, я и такая, я и сякая, я и брезгунья, и кошу я не так, и работаю не так, и говорю не эдак, и пряду не по её. Хотя я и знаю, что в большой семье жить да не журённой быть – такого не бывает. То свекор укорит, то свекровушка выговорит, то деверь словом ошарашит, а если сплошаешь, не стерпишь и не смолчишь, выскажешься в свое оправдание, то и совсем беда на твою голову обрушится. А на сердце ляжет тоска. Вот и приходится все перетерпливать. А еще вдобавок моей свекрови кто-то в уши надул на меня нехорошие слова. Она меня стала и совсем недолюбливать, и ко всему придираться. Дело дошло до того, принесу со двора дров беремя, она возьмет, да их обратно на двор отнесёт – не так взяла, не из той поленницы принесла. Принесу с озера воды на коромысле, она возьмёт, да и выбухнет ее через крыльцо – зачем по дороге с кем-нибудь останавливалась и разговаривала. А Санька так совсем распоясался. Только и мямлит своим долгим языком: «У нас молодая все время исподлобья глядит, как свиной ненастье, всегда чем-то недовольна». От таких-то слов совсем душа в пятки уходит и всю судорогой сводит. И хоть бы и Иван-то мой, хоть бы мало-мальски и заступился за меня, а то нет, и он на материну сторону гнет, зато у меня и на него стала копиться во мне ненависть. И на все на это глазыньки бы мои не глядели!

И в действительности: Дарья стала замечать, что молодая сноха ее Марья не так стала льнуть к Ваньке, как раньше, стала отворачиваться от него, когда ложились в постель спать. Дарья бабам стала совсем расхаивать сноху:

– Молодые у нас что-то разладились, – судачила она на переулках. – Да как им не разладиться-то, она ведь у нас брезгунья несусветная и форсунья ни приведи бог. Ничем ее не накормишь, вечно у нее ложка вверх ртом лежит.

– Это ненадолго: ночью постель примирит, – успокаивают ее.

В семье у Федотовых пошёл общий разлад, все пошло вразлад. И только через то, что не взлюбила свекровь сноху. Возненавидев, взъелась на нее, да и только, а ведь в грязь затоптать кого хочешь можно. Корабельным узлом завязались неполадки в семье, все пошло навыворот. Не поймешь, кто на кого и кто за кого.

Частенько завязывался спор с обличениями, оправданиями и сверками. А как говорится, семейный спор разорит весь двор. Молодой снохе Марье приходилось оправдываться словами про полог: «Я тогда сбрёху сказала, больше не буду, а остальное, что на меня поносят – это одна брехня и поклёп». Посторонние и соседи по-разному рассуждали неполадки в Федотовой семье. Кто винил сноху, а кто, жалея ее, говорил: «И за что только возненавидели молодую бабу!»

Охота. Рассказы Ершёва Н.

Наступила весна, дотаивал снег, разлилась Серёжа. В наполненных водой болотах появилась уйма диких уток. Обилие дичи говорило за то, что охотники еще сюда не наведывались. Мотовиловские охотники, договорившись, артелью вышли охотиться на уток с ружьями и собаками.

Николай Ершов на охоту явился без собаки. Он лишился ее, как он ранее рассказывал, в то время, когда ходил в поле за большую дорогу на лис. Тогда еще он хвалился мужикам, как он выманивал лис манком, спрятавшись за бугорком: «Дужу-дужу, а толку мало, лис не видно, да и только, а спустя некоторое время одна смелая нахалка, видимо, заинтересовалась моей музыкой, прямо мне на ствол ружья и набежала. Я от внезапности и растерянности пальнул прямо в небо. А она, каналья, с испугу перемахнула через меня, лапами у меня с головы шапку сбила». Сидеть же у лисьей норы и ждать, пока из нее появится лиса – нудное и утомительное дело, так Николай в то время натравил собаку, чтобы она по норам промышляла. Собака залезла в нору и, как ошпаренная кипятком, ногами затолмошила. Николай выхватил ее из норы-то за задние ноги, а она без головы оказалась. Лиса ей всю морду отъела. И с тех пор Николай и не мог еще обзавестись собакой.

Полюбил Николай охоту, хоть хлебом не корми. Свою шомполку он променял на берданку, придав трёшницу денег. Вот и сегодня идет он на охоту, направляясь к лесу, ружье вниз стволом на плече, ритмично размахивая свободной рукой. Издали можно подумать, что идет человек не на охоту, а словно в поле просо рассеивает.

Митька Кочеврягин, собравшись на охоту, взяв ружье на плечо, вышел на улицу. Он фигуристым высвистом поманил к себе собаку, которая, видимо, промышляя себе пищу на другой улице, долго не появлялась, а потом прибежала, запыхавшись от бега, высунув длинный язык, поплелась за хозяином. При выходе в поле собака, обогнав Митьку, задрав хвост, устремилась к лесу, но добежав до развилки дороги, по-собачьи торчмя уселась, в ожидании гадала, по которой же дороге пойдёт хозяин.