История семилетней войны

Хотя русские не извлекли почти никакой пользы из своей победы, тем не менее она повлекла за собой целую цепь неудач для короля, которому никогда в жизни не приходилось переживать их столько за один раз. Первым ударом была потеря Дрездена. Австрийцы постоянно стремились овладеть этой столицей, и теперь они рискнули вновь попытаться осадить ее в отсутствие короля. Армия их, по соединении с имперскими войсками, состояла из 30 000 человек. Осадные орудия были доставлены в скором времени из Праги. Генерал Шметтау был готов к обороне. Покинув Новый город, отделенный от Старого Эльбой, он ограничился защитой последнего. Новый город был занят австрийцами. Императорский генерал Гуаско грозил, что будет обстреливать город из 18 батарей; Шметтау обещал ему отвечать из ста орудий. Но вдруг получено было известие о Кунерсдорф ской битве. Пользуясь первым впечатлением, неприятель предостерегал коменданта об его опасном положении при малочисленности гарнизона и на невозможность помощи, причем предлагал ему выгодную капитуляцию. Шметтау всегда был решительным, деятельным и неустрашимым вождем; и теперь он оказался таковым, смеялся надо всеми угрозами, которыми его до тошноты осыпали ежедневно. Герцог Цвейбрюккенский велел ему сказать, что если предместья Дрездена будут сожжены пруссаками, то весь гарнизон будет избит, а осажденный имперцами Галле – разграблен, сожжен, тамошние соляные копи опустошены и все прусские земли до самого основания превращены в пустыню. Шметтау, в ответ на эти любезности, тотчас же сжег предместья. Тогда один посланный следовал за другим, причем генералы Макир и Гуаско сами вступали в переговоры с прусским комендантом. Несмотря на всю безвыходность его положения, следовало ожидать энергичнейшей обороны; но письмо Фридриха изменило положение дел.

Король известил Шметтау о своей неудаче при Кунерсдорфе тотчас же после битвы, говоря, что будет весьма трудно освободить Дрезден и чтобы тот, в случае крайних обстоятельств, добивался лишь выгодной капитуляции и в особенности заботился о сохранении касс. Шметтау был несколько удивлен, но еще не отчаивался. Герцог Цвей брюккенский велел ему передать, что если он только подаст вид, что хочет защищаться, то ни один пруссак не будет пощажен. Такие угрозы не производили никакого впечатления на коменданта, его же угрозы возымели действие. Когда он заявил курфюршескому двору, относившемуся к происходившему совершенно безучастно, что при первом пушечном выстреле, произведенном неприятелем со стороны Нового города, эта красивая часть Дрездена будет сожжена, оттуда атаки не произошло, и Шметтау мог сосредоточить свой гарнизон в одном пункте, отражая наступление на Старый город. Он старался выиграть время, надеясь на помощь или на какое-нибудь известие от короля; но известий не было никаких, и он мало-помалу стал верить импера торским генералам, убеждавшим его в полном бессилии Фридриха.

Меры, принятые для его освобождения, остались ему неизвестными, так как город был совершенно отрезан. Такое положение длилось двадцать семь дней при постоянных атаках, стеснениях и угрозах неприятеля. Тогда все надежды его исчезли. Личное его мужество ничего не могло сделать, точно так же, как решимость и власть прусской дисциплины не могли удержать его недовольных солдат и принудить их к дальнейшей обороне; все его заботы со средоточились теперь на громадной сумме денег, сложенной в городе. Здесь, как в центральном пункте области, находились все доходы ее, контрибуционные суммы и военная касса; иные суммы были также отданы на хранение в это место, считаемое безопасным. Всех денег было более пяти миллионов талеров. Итак, необходимость спасти это сокровище и доставить его в безопасное место, особенно ввиду тогдашнего критического положения Фридриха, руководила решением Шметтау, который знал, что отсутствие денег делает всякую войну невозможной, уничтожая самые храбрые полки. Но он не знал, что вспомогательный корпус уже выслан. Осаждающие же, которым хорошо было известно о вступлении этого корпуса в Саксонию, считая, что Дрезден уже спасен, забыли все свои угрозы и согласились почти на все требования Шметтау. Он капитулировал, получив свободный пропуск со всем своим гарнизоном, обозом, артиллерией, снарядами, понтонами и повозками, нагруженными деньгами, при всех знаках военного отличия. Было также установлено, что все имущество прусских подданных будет вывезено и что императорские войска не примут к себе ни одного перебежчика, причем императорский генерал Макир дал честное слово «исполнить все самым точным образом и без всякого спора». Но магазины были оставлены неприятелю. Одной ржи, пшеницы и овса здесь оказалось 30 000 четвериков, муки – 12 700 центнеров и множество иного продовольствия, благодаря чему австрийцы, уже помышлявшие об отступлении в Богемию из-за недостатка оного, опять были в состоянии удержаться в Саксонии.