История Северной Африки (Тунис, Алжир, Марокко). Том 1. С древнейших времен до арабского завоевания (647 год)

Эскадра из 330 судов с 40 тысячами человек на борту разбила флот противника и пристала к Клупее (Келибия, 236 год до н. э.), на оконечности мыса Бон. Армия грабила виллы сенаторов, убивала скот и захватила 20 тысяч рабов. Окрыленный легкой победой, сенат отозвал одного из консулов и часть войск. Оставшись в Африке один, с войском в 15 тысяч человек, Регул попытался вести переговоры, чтобы заслуга подписания мира не досталась его преемнику, но предложил карфагенянам такие условия, что они не могли спокойно выслушать их до конца. Спартанский офицер Ксантипп реорганизовал карфагенскую армию и с помощью нумидийской конницы и слонов обратил войска Регула в бегство. Спасательная экспедиция подобрала остатки римской армии — 2 тысячи человек, но попала в бурю и потеряла 80 судов из 460. Исследователи, склонные верить римским летописцам, превозносят героизм Регула, который, несмотря на мольбы своей жены, детей и сенаторов, якобы возвратился в Карфаген и отдался на волю палачей. Благоразумие повелевает не очень-то верить этому трагическому уроку патриотизма. Из-за бездарности консула и гибели римского флота Карфаген вновь обрел гегемонию на море, а Риму не оставалось ничего иного, как сосредоточить все свои усилия на покорении Сицилии.

Окончание войны. Ни одной из сторон не удавалось добиться решающего перевеса: Рим не мог взять ни Лилибей (Марсалу), ни Дрепан (Трапани), ставшие оплотом карфагенского сопротивления, и потерпел два поражения на море (249 год до н. э.), в результате чего его флот сократился до 60 кораблей. Пуническим генералам недоставало войск, а может быть, и храбрости для серьезного контрнаступления. Но умелая тактика Гамилькара Барки внушала римлянам серьезные опасения. Заняв позиции на горах Эйркте близ Палермо (несомненно, гора Кастелаччо) и в Эриксе (гора Сан-Жулиано, возвышающаяся над Трапани), солдаты Гамилькара нарушали коммуникации вражеских гарнизонов и препятствовали движению транспортов.

Как Рим, так и Карфаген испытывали недостаток в деньгах; в результате политических интриг в Риме выдвигалось все больше бездарных полководцев; Карфаген же мог рассчитывать только на гений Гамилькара. Военные действия затягивались, им не было видно конца. Но военный империализм римлян отличался большим упорством и был более цепок, чем торговый империализм карфагенян. Рим снова предпринял попытку решить исход войны на море. Римской знати было предложено снарядить 200 пятипалубных судов, которые атаковали Дрепан, а затем близ Эгатских островов (10 марта 241 года до н. з.) потопили и захватили корабли карфагенского флота снабжения. Не располагая ни финансовыми резервами, ни достаточной армией, Карфаген решился на переговоры о мире. Он должен был эвакуировать Сицилию и острова, расположенные между Сицилией и Италией (речь шла, несомненно, о Липарах), и в течение десяти лет выплатить контрибуцию в размере 3200 талантов.

Демобилизация карфагенского войска и восстание наемников. Война стоила Карфагену 500 судов и истощила средства, поступавшие от таможни. Поэтому, когда из Сицилии в Карфаген прибыли партиями 20 тысяч наемников, оказалось, что он не в состоянии возместить им даже стоимости хлеба, съеденного за время войны. К солдатам, ожесточенным лишениями войны, примкнули ливийцы, с самого начала военных действий подвергавшиеся безжалостному угнетению — у них забирали половину собранного урожая и бросали в тюрьмы тех, кто был не в состоянии платить налоги. 3 тысячи ливийцев, отказавшихся воевать за чуждые им интересы, были распяты на кресте. Общая ненависть к угнетателям вылилась в конфликт, который на протяжении трех лет и четырех месяцев сохранял ярко выраженный характер классовой борьбы. Берберские женщины жертвовали свои драгоценности для дела свободы, восставшие выбирали вождей из своих рядов. Война не знала жалости.

Сигнал к восстанию подал ливиец Мато. На его призыв откликнулось как оседлое население, так и кочевники. Вскоре его войско насчитывало уже 70 тысяч человек, воодушевленных одним горячим порывом. Карфаген, как бы приняв вызов, выставил против них наиболее ненавистного для африканцев человека — Ганнона, но не смог помешать наемникам захватить карфагенский перешеек и Тунис (240 год до н. э.), осадить Утику и Бизерту.

Пришлось обратиться к Гамилькару, находившемуся тогда на подозрении. Он освободил Утику от осады и вынудил осаждавших отступить. Но если Карфаген был спасен, то только благодаря тому соперничеству между туземцами, которое неизменно парализовывало все их усилия добиться освобождения. Князь Наргавас привел на помощь Гамилькару нумидийскую конницу, которая дала ему возможность одержать победу над наемниками. Гамилькар попытался затем, не скупясь на обещания, вызвать переход на свою сторону наемников. Но они ответили массовой резней знатных граждан Карфагена. С тех пор конфликт стал «неискупимой войной».