История Северской земли

Еще при жизни отца он начал сношения с киевлянами, среди которых была сильная партия в его пользу. На его стороне было и византийское духовенство, встретившее его с процессией при въезде в Киев с Болеславом Храбрым в 1015 г.¹⁵⁹ Но, понимая, что среди киевлян были сторонники и других братьев, он сближается с киевским пригородом, Вышгородом, приближает к себе его выдающихся людей¹⁶⁰. Хотя в то время пригороды не вели еще борьбы со своими городами, как это было в XII в., но неприязнь между ними уже существовала. Город смотрел на свои пригороды свысока, не считал их населения равным своему, а их выдающихся людей называл «боярцами»¹⁶¹, оставляя название «бояр» за своими представителями. Святополк отлично понимал местные интересы и, сблизившись с Вышгородом, приобрел в нем надежную точку опоры против Киева. За него было население и другого киевского пригорода, Турова, в котором он княжил раньше. Лишь только умер Владимир Святой, Святополк с помощью своих приверженцев захватывает власть в свои руки. Опасаясь сторонников брата Бориса, он скрывает несколько времени смерть отца от народа, чтобы не дано было знать Борису, бывшему в походе против печенегов¹⁶², и затем спешит еще более сблизиться с киевлянами раздачей одежд и денег¹⁶³. Но сочувствие киевлян к Святополку обусловливалось и общностью их интересов. Централизационные стремления Святополка по отношению к другим племенам должны были льстить племенному самолюбию полян. Между тем новый князь отлично понял опасность для Киева в начинавшем устанавливаться порядке в областях и поэтому постарался уничтожить энергическими мерами орудие для дальнейшего его развития – рознь княжеской семьи. Хорошо понимая, что братья не захотят отказаться от власти, он не осмелился верить кому-нибудь из киевлян, а употребил в дело вышегородцев. Тайно, ночью, явился он к ним и поручил исполнить казнь над Борисом и Глебом¹⁶⁴. Предприятие удалось, и две области мери и муромы остались без князей. Нельзя сказать, успел ли Святополк посадить туда своих посадников. Скорее можно предполагать, что это ему не удалось, потому что в то же время двинулся Ярослав из Новгорода. Можно предположить, что план Ярослава, двигавшегося по правой стороне Днепра, состоял в том, чтобы у Любеча переправиться в область северян и подкрепить здесь свои силы новыми ополчениями. Поэтому-то Святополк, предупреждая его, расположился на берегу Днепра, у Любеча, и решился здесь принять битву. На стороне Ярослава были варяги, новгородцы и, как можно предполагать, ополчения других племен¹⁶⁵, а Святополк привел печенегов и киевлян. Киевский князь был вполне уверен в победе и всю ночь пировал со своими дружинами. Стремления киевлян, сочувствовавших своему князю, ясно сказались в их словах к новгородцам: «Вот мы вас заставим строить нам хоромы». Но счастье изменило Святополку, и он бежал в Польшу.

Дальнейшая борьба между этими двумя братьями для нас неинтересна; более важны нам ее последствия. Естественно, во время их борьбы племена получили различные льготы, так как Ярослав отлично понимал, что только новгородцам обязан теперь своим княжением. Новгород необходим был Киеву, как по богатству, так и по возможности добывать чрез него наемные дружины из Западной Европы. Другое дело соседние с Киевом племена. Князей у них не было. В городах сидели киевские посадники. Ярослав оставался один представителем княжеской власти. Существовал еще Мстислав, но он был так далеко, так мало мог иметь силы, да и был занят борьбою с соседями, следовательно, был не опасен. Других врагов не было. У племен не было возможности оказать движение, не было двигателя. Поэтому, лишь только Ярослав утвердился на киевском столе, старая политика Киева, усиленная мерами предшественника, могла действовать свободно.