История шифровального дела в России

Становлению криптографии в этот период способствовало также развитие печатного дела. При Петре Великом начала выходить газета «Ведомости», был введен гражданский шрифт, продолжалась деятельность по переводу, а впоследствии изданию астрономических календарей. Увлечение астрологией, переводы и издание астрологических календарей, календарей–альманахов (в том числе широко известного Брюсова календаря) способствовали оживлению интереса к естественным наукам и, в первую очередь, к астрологии, медицине, физико–математическим наукам. Кстати, переводил календари в Посольском приказе еще в конце XVII в. П. П. Шафиров. Им, в частности, переведен календарь с предсказаниями, озаглавленный так: «Математических хитростных тонкостей календарь на 1697 лето от Р. X. Сочинен впервые от Павла Генкена, математического художника… письменного и сочинительного мастера графа Букстегуда. А переведен с немецкого языка на славянский в государственном Посольском приказе переводчиком Петром Шафировым в нынешнем 205 (1697) г. в ноябре месяце»[8]. 

Глава третья. Секретная переписка в петровскую эпоху

Виды шифров

Внимание исследователей неоднократно обращалось к шифрованной переписке в России петровского времени. Уже непосредственно с конца XVIII в. стали появляться в печати публикации шифрованных текстов и шифров — так называемых «цифирных азбук» или «ключей» к тайному письму.

Первым, кто опубликовал шифр, который использовался внутри страны для переписки правительства с наместниками и военачальниками (о Булавине и восстании на Дону), был И. И. Голиков[9]. К. Я. Тромонин поместил в «Достопамятностях Москвы» в первой половине XIX в. шифрованное письмо 1711 г. Петра Великого к бригадиру П. И. Яковлеву[10] М. П. Погодин напечатал в «Москвитянине» три шифрованных письма Петра к бригадиру Ф. Н. Балку и приложил шифр для них В «Материалах для истории Гангутской операции» напечатаны расшифрованные письма и четыре шифра 1713—1714 гг.[11]. Наиболее полно шифрованная переписка петровской эпохи представлена в многотомном издании «Письма и бумаги императора Петра Великого» (1887—1956), редакторами которого были А. Ф. и И. А. Бычковы. На этом труде (который мы для краткости в дальнейшем будем называть «Письма и бумаги») нам хотелось бы остановиться особо.

Академик Иван Афанасьевич Бычков неизменно работал над изданием источников эпохи Петра Великого с начала 80–х гг. XIX века. Вначале он проводил эту работу под руководством своего отца — академика А. Ф. Бычкова, а после смерти последнего в 1899 г. продолжил ее самостоятельно. Издание было приостановлено в 1918 г., когда к печати готовился уже 2–й выпуск 7–го тома. В последующие годы своей жизни И. А. Бычков не переставал работать над подготовкой к изданию последующих томов «П. и Б.». Издание 2–го выпуска 7–го тома было поставлено в издательский план АН СССР на 1944 г. Принять участие в этой работе И. А. Бычкову не удалось: 23 марта 1944 г. в возрасте 85 лет он скончался, завещав АН СССР собранные им материалы для последующих томов.

С мая 1943 г. в Институте истории была образована специальная группа, сначала под руководством академика Ю. В. Готье, а с сентября 1943 г. — под председательством доктора исторических наук А. И. Андреева, работающая над изучением петровской эпохи. После смерти И. А. Бычкова издание «Писем и бумаг» было поручено Институтом этой группе.

А. Ф. и И. А. Бычковы в своем издании «Писем и бумаг» опубликовали не только расшифрованную ими корреспонденцию, но также и некоторые шифры и зашифрованные письма целиком, если их не удалось прочесть. Заметим, кстати, что такой же материал А Ф. Бычков поместил в сборнике Русского исторического общества, выпущенном в 1873 г.[12]. Работу Бычковых по опубликованию шифров Петра I продолжил во 2–м выпуске 7–го тома указанного издания А. И. Андреев, но в дальнейшем печатание шифров Петра I в этом издании было приостановлено.

Шифрованная переписка начала XVIII в. дает богатый материал для наблюдений за шифрами, употреблявшимися в России в это время. А. Ф. Бычков в комментариях к своему изданию неоднократно останавливается на вопросах расшифрования наиболее трудных в этом смысле, по его мнению, текстов.