История шпионажа

«Очевидно, отец неправильно понял ответы, которые я давал на вопросы, задававшиеся мне на суде. Я хотел бы прояснить это недоразумение, сказав, что, хотя я и не видел предмета, вызвавшего взрыв, я уверен, что это не был взрыв самолета. Показания всех приборов в кабине были в пределах нормы до того момента, когда я почувствовал и услышал взрыв. Когда я оглянулся, я увидел оранжевую вспышку. Я не могу быть полностью уверен, но я полагаю, что взрыв произошел сзади и справа от самолета. Я не почувствовал какого-либо удара о самолет, поэтому я полагаю, что повреждения были вызваны взрывной волной».

Может быть, это письмо не было инициативой Пауэрса, а он только расписался под документом, приготовленном в интересах советской пропаганды.

Гораздо ближе к истине тот факт, что в 8.30 утра майор Воронов и его отделение, состоявшее из восьми человек, находились в актовом зале военной базы под Свердловском. В это время раздался сигнал тревоги. Вскоре был замечен У-2, и из Кремля поступил приказ открыть огонь. Отделение открыло огонь в 8.53, и взрыв одной из ракет скорее всего нанес повреждения падающему самолету. Позднее всему подразделению были вручены ордена Красного Знамени.

Когда Пауэрс выпрыгивал из самолета на высоте 4 километров, то совершал первый в своей жизни прыжок с парашютом. Он неумело приземлился на спину на берегу ручья, миновав, к счастью, линию высоковольтной передачи. Он приземлился на территории совхоза, в двадцати милях от Свердловска. Работники совхоза, слышавшие взрывы, увидели спускающегося Пауэрса и подобрали его, когда он приземлился.

Один из них, Владимир Сурин, сказал, что услышал шум во время завтрака. В небе он увидел белый дым, а позже заметил «белый круг, который опускался все ниже и ниже, белый зонт с черной фигурой под ним». Леонид Чужакин, работавший в совхозе водителем, присоединился к Сурину, и они отправились к тому месту, где должен был приземлиться Пауэрс. Сурин вспоминал: «В этом месте поля, лес и река. Мы боялись, что он упадет на провода». Когда Пауэрс приземлился, там было уже 6–7 человек. Один из них, ветеран ВВС, помог Пауэрсу свернуть парашют. Остальные помогли пилоту встать на ноги и сняли с него большой шлем. У Пауэрса был кровоподтек на лице и небольшая царапина на лодыжке; в целом, он не пострадал.

Частью его экипировки был шелковый шарф с надписями на четырнадцати языках, включая русский, с помощью которого Пауэрс мог выражать такие мысли, как: «Вы получите вознаграждение, если поможете мне». У него также были деньги, нож, пистолет и капсула с ядом. Он, однако, ничем этим не воспользовался, сказав вместо этого, по словам одного из крестьян, «какую-то фразу на непонятном языке».

Сурин вспоминал: «Мы спросили его, кто он, но он не ответил. Мы поняли, что он иностранец. Это встревожило нас, и Анатолий Черемисин забрал пистолет, висевший у него на поясе. Знаками мы спросили его, один ли он. Он ответил, тоже знаками, что он был один. Поняв это, мы решили задержать его». Позже Сурин говорил: «Когда мы узнали, кем он был, мы удивились нахальству империалистов».

Рабочие посадили Пауэрса в машину и повезли в правление совхоза. Пауэрс жестами показал, что хочет пить, и задержавшие его попросили какую-то женщину принести воды. Ему задавали вопросы на немецком, но он их не понимал и качал головой. Никто из русских не говорил по-английски, и в тот же день Пауэрса доставили в Москву, где он был допрошен на Лубянке. В то же время были собраны обломки У-2, которые, как сообщается, были разбросаны на территории 12 квадратных миль (19 кв. км). Они были доставлены в Москву, чтобы Пауэрс мог опознать их.

В Москве тем временем было в полном разгаре празднование 1 Мая. На Красной площади шел четырехчасовой парад. С трибуны Мавзолея проходивших военных приветствовал Н. С. Хрущев. Он аплодировал, когда мимо трибуны проезжали тягачи с ракетами, и громко смеялся, когда в небо были выпущены воздушные шары с надписью «Мир».

Кроме Хрущева на трибуне стояли Р. В. Малиновский, министр обороны, К. Е. Ворошилов и почетный гость Отто Гротеволь, руководитель ГДР. Малиновский опоздал к началу парада, но в качестве извинения принес новости, которые не мог не сообщить Хрущеву. Он сказал, что был сбит американский самолет-разведчик У-2, а его пилот взят в плен. После этого Малиновский выступил с заранее подготовленной речью о бдительности.