История шпионажа

Лонсдейл впервые заговорил только в Скотланд-Ярде: «На все вопросы, которые вы будете мне задавать, я буду отвечать „нет“. Поэтому можете не трудиться». У Лонсдейла нашли 300 долларов и 215 фунтов и два водительских удостоверения, одно — выданное в Ванкувере, а второе — в Лондоне.

У Гоутона полиция обнаружила 16 фунтов и два билета на поезд до Солсбери. Когда Смит сказал, что Гарри задержан за нарушение закона о государственных секретах, он произнес: «Господи, каким же идиотом я был». Смит спросил Гоутона, кто такой Лонсдейл, на что он ответил: «Ваша догадка так же верна, как и моя». Гарри хотел знать, сколько денег было найдено у Лонсдейла.

У мисс Ги, которая настаивала на том, что она не сделала ничего плохого, было найдено двадцать семь фунтов. В неделю она зарабатывала десять фунтов, но, как она объяснила позже, она унаследовала небольшую сумму, которую хорошо вложила.

Детектив Смит 7 января работал весь день. Допросив в Скотланд-Ярде Лонсдейла, Гоутона и мисс Ги, он поехал в Руслип, небольшой городок в двадцати милях от Лондона. Там он проехал мимо памятника погибшим польским летчикам и по окраинам добрался до Кренли-драйв, тихой улочки с одинаковыми домами на две семьи. Последний дом по этой улице, № 45, был домом на одну семью, в стиле Тюдоров. За высоким кирпичным забором скрывалась лужайка, на которой росли вишня и магнолия. Дорожка справа от лужайки вела к маленькому гаражу. Этому аккуратному домику скоро суждено было стать достопримечательностью Руслипа. Еще одной достопримечательностью стал штаб военно-воздушной базы США, находившийся в миле от этого дома.

Около 7 часов вечера Смит позвонил в дверь дома. Открыл высокий седой мужчина, Смит представился: «Я офицер полиции, я веду расследование. Могу я поговорить с Вами?» Мужчина провел детектива в гостиную, стены которой были заставлены книжными шкафами. Когда они вошли в комнату, с кресла поднялась женщина, собираясь уйти, но Смит сказал: «Мне нужно поговорить и с Вашей женой».

Жителями уютного дома были 50-летний Питер Джон Крогер и его жена, 47-летняя Хелен Джойс Крогер. Они путешествовали по новозеландским паспортам, занимаясь торговлей букинистической литературой. Супруги находились под наблюдением МИ-5 и Скотланд-Ярда с осени 1960 года, когда было установлено, что к ним в дом приходил Лонсдейл.

Настоящие личности семьи Крогер были раскрыты с помощью ФБР. Отпечатки пальцев супругов совпали с отпечатками двух американских коммунистов, завербованных советской разведкой после Второй мировой войны, которые были связаны со шпионской группой Розенбергов. Крогеры были опознаны как Моррис и Лона Коэны, коммунисты, бежавшие из США в 1950 году после провала сети Розенбергов.

Биография Коэнов похожа на биографии всех американских коммунистов, ушедших из партии ради работы с советской разведкой. Моррис Коэн вырос в Бронксе, в русско-еврейской семье эмигрантов. В 1924 году он пошел в школу «Джеймс Монро Хай Скул», где вступил в футбольную команду. Его до сих пор помнят как сильного игрока, и в 1927 году команда была непобедима. За свое дружеское отношение к товарищам по команде Коэн получил прозвище «Дядя». В учебе он был не настолько блестящ и закончил школу со средним результатом, которого было недостаточно для поступления в хороший колледж.

Коэн попал в футбольную команду университета штата Миссисипи, но через год бросил футбол из-за полученной травмы.

Он стал тренером команды и был настолько популярен, что его попросили остаться после окончания учебного заведения. Он пытался получить степень в университете Иллинойса, но безуспешно. В 1937 году Моррис получил паспорт на имя Израэля Альтмана, подписал документ, что не собирается использовать паспорт для поездки в Испанию, и вскоре вступил в бригаду Авраама Линкольна в Мадриде. К тому времени Коэн уже не скрывал своих симпатий и сказал своему бывшему учителю, что едет в Испанию сражаться на стороне коммунистов. Там он провел один год и в 1938 году вернулся в Соединенные Штаты.

Коэн был глубоко предан идеям коммунизма. Он работал в «Амторге», советской торговой организации, служившей прикрытием для советских агентов. В 1939 году он служил в охране советского павильона на Международной выставке в Нью-Йорке. Он не скрывал своих отношений с коммунистической партией. Представитель профсоюза официантов Бенни Готтсман вспоминал, что Коэн пытался агитировать членов их профсоюза вступать в коммунистическую партию. Он также искал людей, желавших обучаться в Школе социальных наук Джефферсона, в которой училось очень много коммунистов.

Готтсман вспоминал: «Однажды я сдал пять долларов на подарок к дню рождения одному из членов профсоюза. Позже Коэн принес мне билет и сказал, что я стал членом бригады Авраама Линкольна. Как-то я спросил у Коэна: „Слушай, красный негодяй, почему русские подписали пакт о ненападении с нацистами?“ Он ответил мне: „Наш дядя Джо очень умен. Он курит трубку и смотрит“. Коэн был очень умен, хорошо образован, он со вкусом одевался. Он постоянно улыбался. Его ничем нельзя было вывести из себя».