История шпионажа

Поведение Бливенса на суде было довольно любопытным. С одной стороны, он пытался оправдаться тем, что хотел работать на американскую разведку, став двойным агентом. С другой стороны, он не рассказывал о деталях своего пребывания в Восточной Германии. «Меня уже четыре месяца заставляют рассказать об этом, но я не буду говорить», — сказал он военному трибуналу. Бливенс был приговорен к тринадцати годам заключения, его приговор стал одним из самых строгих приговоров, которые получали американские рядовые в Германии.

В марте 1952 года, через месяц после побега Бливенса, при подобных обстоятельствах исчез еще один рядовой армии США. Роберт В. Дори, двадцатилетний солдат, должен был предстать перед военным трибуналом по обвинению в краже 134 долларов из тумбочки другого солдата. Как и Бливенс, Дори бежал в Восточную Германию и обратился к полиции в деревне Гранасзее. Он попросил, чтобы его отвели к русским властям, у которых он хотел просить убежища.

Дезертиру выдали гражданскую одежду, деньги и отвезли для допроса сначала в Веймар, а потом в Потсдам. Он хотел угодить русским и согласился вернуться в Западную Германию с советскими агентами, которым мог показать свои бараки. Дори сопутствовала удача — она обычно помогает пьяным и лунатикам, — он смог вернуться в свою часть вместе с тремя агентами МВД, которым показал склады оружия, топливные хранилища и другие объекты. Для того чтобы попасть на объекты, интересовавшие русских, он надел свою форму. Дори и его русские спутники пробыли в Западной Германии с 23 по 26 апреля, они побывали на военных базах во Франкфурте-на-Майне.

Дори вернулся в Потсдам и начал писать статьи для советских и восточногерманских газет. Статьи, как и во всех других случаях, развенчивали армию и правительство США.

В июле Дори отправили в Баутцен для прохождения учебы, ему выдали документы, ограничивавшие его передвижение городской чертой. Он проходил учебу с остальными дезертирами и работал в булочной. Вскоре Дори начал уставать от жизни в «народной демократии». В августе он первый раз попытался бежать, но обнаружил, что покинуть Баутцен было гораздо сложнее, чем бежать с гауптвахты. Ему дали новую работу в автомастерской, которая тщательно охранялась. За следующие несколько месяцев Дори сидел в тюрьме пять раз — четыре раза за попытку бежать и один раз за кражу.

Его снова отправили в Баутцен, где он посетил лекцию, которую читал советский майор, выступавший за свержение американского правительства революцией рабочего класса. В конце лекции «студентов» попросили подписать заявление о поддержке революции. Дори выскользнул из зала до того, как подошла его очередь подписывать бумагу.

Он продолжал посещать уроки в школе и работал в автомастерской. В конце концов в августе 1953 года ему удалось скопить достаточно денег для очередной попытки бежать. Он подкупил жителя Баутцена, который купил ему билет до Берлина. Дори сумел незамеченным сесть в поезд и в Западном Берлине сдался американским властям.

В ноябре он предстал перед военно-полевым судом, на котором сказал в свою защиту, что действовал под угрозой и давлением. Он также был признан виновным в нарушении закона Смита и был приговорен к пятнадцати годам заключения, но позже приговор изменили на три года.

Тридцатитрехлетний мастер-сержант Рой Родс понял, что ему не нравится Москва. Там ему показалось холодно, неуютно. К тому же ему не нравилась его работа. В армии он не собирался быть шофером у дипломатов. Он был одинок. Он скучал по своей жене и двухлетней дочери. Отслужив девять лет, пройдя подготовку шифровальщика, он получил слишком тяжелое задание. Он руководил гаражом американского посольства, под его началом работали два русских механика — Василий и Иван. Большую часть времени он возил военных атташе посольства.

Московский май был похож на январь в родном городе Родса в Оклахоме. Ему не с кем было поговорить. Его семья и друзья были на базе в Аризоне. Русские механики, ремонтировавшие автомобили посольства, казались не слишком умными и не говорили по-английски.

Сержант Родс предпринял два шага, чтобы улучшить свою жизнь: он обратился за визами для своей семьи, чтобы она смогла жить с ним, и воспользовался довольно либеральным доступом к алкоголю в магазине посольства. В этом он оказался похожим на большинство русских: водка смягчала русскую зиму, а время проходило незаметнее.

В конце 1951 года сержант Родс получил известие, что его семье выданы визы на въезд в Россию. Это нужно было отметить, и Родс немного выпил за обедом, после чего отправился в гараж, находившийся в двух милях от посольства. Его переполняла любовь ко всем людям. Позже он так рассказывал о произошедшем: