История шпионажа

Систематическое искажение правды может быть самой большой слабостью советской разведки. Изучая короткую историю ЦРУ, мы видим агентство, которое переняло многие методы работы у русских разведчиков и стало известным из-за агрессивных заговоров и сенсационных провалов. Что же в этом ободряющего? Ободряющим в этом может стать то, что все неудачи обсуждаются и анализируются, они приводят к изменениям, которые ограждают от повторения ошибок. ЦРУ принимает во внимание всю критику, относящуюся к деятельности агентства. Открыто показано опасное сходство методов и целей работы советских и американских разведчиков. Установлено соотношение между принципами демократии и необходимостью иметь эффективную разведывательную организацию.

Это первый парадокс: тоталитарные методы могут защищать демократические институты. Второй парадокс заключается в том, что демократия похожа на Ислам, который считает Иисуса Христа одним из святых наравне с Аллахом. Демократия достаточно сильна, чтобы противостоять внутренним противоречиям и абсурду. Мы живем в обществе, в котором Бертран Рассел может попасть в тюрьму, в котором конгрессмен жалуется на то, что Государственный департамент выделил несколько тысяч долларов на театральные гастроли, в то время как миллионы долларов тратятся на свержение очередного латиноамериканского правительства. Какие из этих противоречий мы должны сохранить, чтобы противостоять советскому полицейскому государству с его деспотизмом и властью, основанной на страхе? Только силу, которая сможет выдержать почти все удары и сохраниться благодаря своей бесформенности. Демократическое общество считает ЦРУ изъяном, но агентству разрешено существовать (как полагают, под растущим контролем), потому что оно доказало свою необходимость. Советская же разведывательная система — ядро режима, исчезновение которого может привести к концу коммунистической диктатуры, существующей уже сорок лет.

Эпилог

Профессиональный советский шпион и пилот самолета У-2 встретились на белой линии, отмечающей середину старого моста, ведущего из Западного Берлина в Потсдам. Эта встреча была похожа на встречу двух противоборствующих группировок. Поля шляп опущены, руки в карманах, две группы людей осторожно шли по мосту Глинике, который в 1945 году был назван «Мостом единства». Человек, шедший впереди своей группы со стороны Берлина, сутулился. На нем была одежда американского покроя. На высоком человеке, стоявшем на другой стороне моста, была русская меховая шапка, широкие брюки. В сером свете утра мужчины стояли в центре моста, переминаясь с ноги на ногу. Через двадцать минут шепотом был подан приказ начинать. Человек в русской одежде шагнул на западную сторону моста, один из гражданских похлопал его по плечу и сказал: «Ты дома». Человек в американской одежде тихо присоединился к советской группе, стоявшей на потсдамской стороне моста.

Это была банальная сцена, но тем не менее она стала самым драматичным обменом шпионами в современной истории. Пауэрс и Абель были задержаны как шпионы, и правительства их стран не могли помочь им. Абель, верный своей профессии, отказался от сделки, которую ему предложили после ареста. Он не выступил на суде, хотя знал, что его выступление может смягчить приговор. Своему адвокату он сказал, что смирился и готов провести остаток жизни в тюрьме, отбывая тридцатилетнее заключение.

Пауэрс был летчиком, но его арестовали как шпиона.

Из-за отсутствия специальной подготовки и слабости характера его поведение не было героическим. Он говорил там, где Абель молчал. Где Абель не сделал ничего, чтобы повлиять на мнение присяжных, Пауэрс сделал все, чтобы смягчить свой приговор. Их дела похожи только тем, что ЦРУ отказалось признать существование Пауэрса, а ГРУ отказалось признать своим сотрудником Абеля.

Было много факторов, препятствовавших обмену. Советский Союз заявляет, что у него нет шпионов — шпионажем занимаются только империалистические страны. Но обмен Абеля и Пауэрса отразится на всем мире. Невозможно будет скрыть эту новость от советской общественности. Возвращение Пауэрса вызовет еще большие затруднения. Считать ли его героем или предателем? Устроить ли ему торжественный кортеж по Бродвею или он должен на десять лет отправиться в тюрьму за разглашение клятвы, которую он давал ЦРУ?

Джеймс Б. Донован, адвокат Абеля, сыгравший ключевую роль в обмене, столкнулся с оппозицией, когда впервые заявил о такой возможности. Это было во время президентства Эйзенхауэра, и кабинет, ответственный за начало полетов самолета-разведчика У-2, отнесся безо всякого энтузиазма к возвращению человека, раскрывшего существование программы. Предложение обмена было сделано по советским каналам, и советская сторона не была против подобного шага. Но куда бы Донован не обращался в Вашингтоне, он сталкивался с уклончивостью и отсрочками.