История шпионажа

Потребовалось всего четыре года, чтобы шпионаж стал самым серьезным преступлением. Во время суда над Рединым судья Ллойд Л. Блэк не воспринимал слушание серьезно: «нет ни одного факта, свидетельствующего о том, что Кремль проинструктировал Редина похитить секретную информацию. Не подтверждается также, что Кремль знал, что он был в Америке. Мне жаль, что честь настоящего суда ставится под угрозу столь экстравагантными требованиями». В деле Розенбергов также не было свидетельств о причастности Кремля или самого Сталина к их деятельности, но это не спасло их от смерти. Американские суды сделали обычными жестокие приговоры в делах о шпионаже. 7 августа 1961 года был приговорен к пожизненному заключению Роберт Соблен, брат шпиона Джека Собла. Соблену был 61 год, он болел лейкемией. Приговор, вынесенный ему, звучал как ирония, потому что доктора говорили, что он проживет не больше одного года. В суде так и не было определено конкретно, какие секреты Соблен передал Советскому Союзу во время Второй мировой войны, за пятнадцать лет до суда над ним (напомним, что «закон Розенбергов» отменил срок давности в делах о шпионаже). Федеральный судья Уильям Б. Герландс объяснил, что «суровость приговора должна соотноситься с серьезностью преступления обвиняемого. Похищение и передача кому-либо секретной информации об американской обороне может подвергнуть опасности жизни всех американцев. Такое преступление аналогично организации массового убийства».

Это дело характерно для того подхода к делам о шпионаже, который практиковался Министерством юстиции, — он заключался в обвинении в заговоре. Розенберги, Джудит Коплон, Рудольф Абель и Собл были признаны виновными в организации заговора. Денис Ноуэл Притт, британский адвокат, писал в своей книге «Свидетельствуют шпионы и информаторы»:

«Преступление заговора начинает существование с того момента, когда двое или больше людей договорились в любой форме, устно или письменно, совершить преступление. В этом случае обвинению не нужно доказывать, было ли совершено само преступление или были предприняты какие-либо шаги к его совершению. Таким образом обвинить человека в организации заговора гораздо легче, чем в совершении любого другого преступления, потому что нужно собрать меньше доказательств; а предрассудки или волнение присяжных могут привести к обвинительному приговору на основании простого утверждения того, что обвиняемые вступили в сговор, в то время как при попытке доказать само преступление суд скорее всего вынесет оправдательный приговор в связи с недостаточностью улик.

В сложившейся ситуации неудивительно, что во всех странах во времена напряженности представляется очень много обвинений в заговорах, многие люди обвиняются в этом и приговариваются к заключению, хотя против них очень мало свидетельств и их нельзя обвинить в совершении других преступлений».

Избавившись от слабой системы безопасности, правительственные организации стали чересчур осторожными. Ученые, занимавшиеся атомными проектами, рассказывали сотни анекдотов об абсурдных и неэффективных мерах, связанных с ее обеспечением. Например, говорится, что офицеры, охранявшие секретность в лаборатории в Саванне, штат Джорджия, которая занималась разработкой водородной бомбы, получили приказ вычеркивать из писем все упоминания о водороде. Тем не менее жена кого-то из ученых получила одно из писем нетронутым. В нем говорилось: «Дорогая, мы работаем над таким секретным проектом, что я ничего не могу рассказать тебе о нем. Я даже не могу назвать главный компонент, хотя если ты соединишь две части его с одной частью кислорода, то получишь воду».

ЦРУ, основанное в 1947 году, стремилось найти исторические доказательства существования разведки в США. В первом абзаце его брошюры говорится, что «Соединенные Штаты занимаются разведкой еще со времен Джорджа Вашингтона, хотя эта работа систематизирована только после Второй мировой войны».