История шпионажа. Том 2

«Этот негодяй Риббентроп ни на шаг не отступает от указаний Гитлера и нам ничего не удастся сделать, — заявил Гиммлер и добавил: — Ах, если бы нам удалось вовлечь в игру Бормана! Но это невозможно. Рейхсляйтер (директор канцелярии партии) сорвал бы все планы, если вы уже не надумали договориться с советскими вождями. Это шло бы вразрез с нашими планами».

Тем не менее Гиммлер одобрил планы Шелленберга поручить политическому отделу службы безопасности вести подготовку к переговорам с союзниками.

Все кулуарные переговоры клана Гиммлера ни к чему не привели. В нацистской иерархии произошли значительные перестановки. Прежде всего Гиммлер странным образом изменил свое отношение к Борману. Он занял у него 80 тысяч марок, чтобы внести часть суммы, взятой в свое время из партийной черной кассы.

Личная жизнь рейхсфюрера была сложной, и Борман кое-что о ней прознал. У Гиммлера было две жены: первая была полькой, урожденной Маргаритой Консерзовой, вторая была секретаршей Гиммлера. От каждой жены у него было по ребенку и на содержи ние двух семей официальной зарплаты не хватало.

Эту перемену в Гиммлере трудно было объяснить. Вот что говорил впоследствии Готглиб Бергер, начальник кадров СС: «В 1942 году Гитлер начал сомневаться и в Гиммлере. Борман занимался интригами, стравливая Гитлера со всеми. Сначала Гиммлер считал себя всемогущим, пока неожиданно не убедился, что все переменилось. Он стал нервничать и вступил в соглашение с Борманом, вернее приблизил его к себе».

Еще одно обстоятельство усугубило положение Гиммлера. Румын Гория Сима, начальник Железной гвардии и политический против ник маршала Антонеску, которого держали в заключении в школе СС, бежал. Гестапо тщетно искало его, пока в поиски не вмешалось СД, поймав беглеца и препроводив в Германию.

Риббентроп, узнав о побеге румына, поспешил доложить об этом Гитлеру, заявив, что Сима готовил покушение на маршала Антонеску при тайном участии Гиммлера. Гитлер разразился бранью, помянув и «эту черную чуму» СС.

Устранить Риббентропа было Гиммлеру не под силу, но чуть позже ему удалось заманить в ловушку сотрудника Риббентропа Мартина Лютера, помощника госсекретаря по внешним сношениям.

Энергичный Лютер не был утонченным дипломатом, он скорее походил на коммивояжера, и Гиммлеру с Шелленбергом удалось расположить его к себе.

Шелленберг всегда мечтал об объединении своей службы внешней разведки со службой внешней разведки Министерства иностранных дел.

Лютер в полном доверии к перспективам совместной работы написал подробный доклад о работе немецкой дипломатии, в котором весьма нелестно отозвался о Риббентропе, поставив под сомнение даже психическое здоровье министра иностранных дел, хотя это было маловероятно.

Лютер вручил свой меморандум Гиммлеру, о чем тут же узнал Риббентроп. В бешенстве он побежал жаловаться фюреру, который посоветовал упрятать Лютера в концлагерь. А Гиммлер по поручению Мюллера начал расследование дела Мартина Лютера. Помощник госсекретаря очутился за колючей проволокой лагеря Заксенхаузен. Но там он был на особом положении. Освобождение лагеря советскими войсками не принесло ему удачи. Его заставили работать на восстановлении моста в Восточном секторе Берлина. Лютер отказался работать у бетономешалки, и советский сержант дал по нему автоматную очередь.

Гиммлеру удалось отомстить за себя, но за Риббентропом в этой истории было последнее слово. После разговора с Гитлером он послал Шелленбергу депешу: «Запрещаю политическому отделу секретной службы входить в контакт с представителями противника. Считаю это проявлением пораженческих настроений и буду строго за это наказывать. Если англичанин изъявит желание вести с нами переговоры, он должен прежде всего признать поражение в войне своей страны».

Таким образом робкие попытки Гиммлера войти в контакт с противником потерпели фиаско. Больше ему повезло с представителями дружеских стран. В апреле 1942 года он поехал с инспекционной поездкой в Париж, где СД активно сотрудничала с французскими коллаборационистами.

СТРАННЫЙ МАССАЖИСТ ГИММЛЕРА