История шпионажа. Том 2

Встреча сотрудников двух секретных служб была подготовлена генералом СС Вильгельмом Харстером, начальником гестапо и немецкой службы безопасности в Италии, которые находились в Вероне. В конторе Харстера работал референт службы внешней разведки лейтенант Гвидо Циммер, молодой человек, встречавшийся в Милане с агентами многих разведок и другими важными лицами. В середине февраля 1945 года Циммер сообщил своему начальнику, что некий барон Луиджи Паррилли, личность не совсем ясная, о котором было известно, что он контактирует и с немцами, и с союзниками, дал понять, что сможет устроить в Швейцарии встречу с главой американской разведки в Европе Алленом Даллесом по вопросу сепаратных переговоров с военным немецким командованием в Италии о капитуляции.

Вот рассказ Харстера: «Я постарался немедленно встретиться с Вольфом, зная, что он находится у Кессельринга в Рекоаро и что в этот момент должен выехать в Гардоне. Стал ждать у Восточных ворот Вероны, пока появится его автомобиль. Когда появилась машина Вольфа, я остановил ее и пересел к нему в машину. С ним ехал посол Раан. Сообщил им коротко о предложении Паррилли. Было решено немедленно вызвать в Дезенцано дель Гарда начальника СД из Милана полковника Вальтера Рауфа и референта Циммера. На встрече, кроме меня, должны были присутствовать Вольф и Раан».

Харстер располагал огромной властью, практически он был главой немецкой разведки в Италии. Он был основным человеком, принимавшим решения в этой ситуации. Харстер был режиссер, а все остальные — Вольф, Раан, Доллман, Паррилли — актеры. При желании он этот спектакль мог отменить, но предпочел не докладывать о происходящем наверх, потому что был уверен, что война с Германией проиграна. Встреча с Даллесом была спасительной и лично для него ввиду неминуемой катастрофы.

Кем был в этой истории Луиджи Паррилли? Он был мальтийским рыцарем, вхож в Ватикан, происходил из семьи неаполитанских аристократов, имел деловые связи в различных кругах Европы. С этой точки зрения он был человеком значительным. В Генуе он стал другом Циммера, приглашал его на свою виллу в Пельи. Паррилли свободно говорил по-немецки. В начале 1945 года они встретились в Милане, где оба имели в центре офисы. На одной из деловых встреч Паррилли и передал через Циммера предложение американцев, о котором стало известно Харстеру.

Теперь надо было вовлечь в переговоры Кессельринга, или хотя бы получить от него разрешение. Кессельринг был крепким орешком — Гитлер считал преданнейшего маршала настоящим воплощением Германии. Харстер и остальные полагали, что он и слышать не захочет ни о каких сепаратных переговорах или даст понять, чтобы его оставили в стороне. Вольфу и остальным достаточно было его молчаливого нейтралитета. Доллману поручили поговорить с Кессельрингом и заручиться его молчанием. До 9 марта 1945 года генерал был командующим итальянским фронтом, а теперь всем Западным. Командующим итальянским фронтом стал генерал Генрих фон Вьетингхофф, который сразу положительно отнесся к идее переговоров, без него Кессельринг не смог бы вести военные операции. Кессельринг, несомненно, знал, что происходит, но делал вид, что не в курсе, чтобы не рвать отношения с Вольфом, Рааном и другими.

Доллман заговорил с ним о деле только 28 апреля 1945 года, когда переговоры были завершены и требовалась подпись командующего немецкими войсками. Этим командующим был Вьетингхофф, но его начальником был Кессельринг. При его согласии решение было окончательным.

Доллман встретился с Кессельрингом в штабе армии в Пуллахе, в пригороде Мюнхена. Полковник начал разговор издалека, начав с того, о чем маршал слышал во время встречи в Фазано 2 марта, но в конце концов вынужден был поставить вопрос прямо и вывести Кессельринга из его гамлетовских раздумий.

Маршал выслушал его, не прерывая и не меняя выражение лица. Потом сказал: «Дорогой Доллман, я все хорошо понял. Идемте обедать. Потом я вас провожу в дорогу». И ни слова больше. Доллман решил истолковать его молчание по своему усмотрению, как молчаливое согласие группе идти дальше. Поехал в Швейцарию, и на следующий день капитуляция была подписана в Казерте. Позднее, затруднив и затянув всеми способами капитуляцию немецких войск, Кессельринг скажет, что ей всячески способствовал.