История шпионажа. Том 2

«Агенты СД работали в тесном контакте с французскими агентами. Это сотрудничество позволило им проникнуть в организации подпольщиков и нанести решительный удар. Без помощи своих французских коллег, которые хорошо знали страну и население, решить эту задачу было бы невозможным», — заявил Гиммлер в начале 1941 года.

Анри Чемберлен, он же Лафон или мсье Анри мог с должным основанием считать, что комплимент Гиммлера относится к нему. Этот уголовник, начавший сотрудничество с немцами, развернув различные спекуляции, вскоре добился результатов там, где провалилась немецкая спецслужба — ему удалось обнаружить и арестовать руководителя бельгийского Сопротивления Ламбрехта, который скрывался в Тулузе. Арест Ламбрехта потянул за собой цепочку всей разведсети, филиалы которой работали даже в Берлине.

В результате этой удачной операции месье Анри получил звание гауптштурмфюрера СС и немецкое гражданство, высоко ценившееся среди сотрудников гостиницы «Лютеция», где размещался парижский штаб абвера. Начальник этой спецслужбы Герман Брандл и его связной капитан Радеке могли гордиться своим французским сотрудником.

С этого момента месье Анри стал тесно сотрудничать с немецкой службой безопасности, выйдя за рамки экономических сделок. Но поначалу он занимался спекуляцией валютой, перекупкой золота, операциями на черном рынке, конфискацией имущества депортированных евреев. Его команда не гнушалась рэкетом, а взамен поставляла немцам интересующую их информацию.

На месье Анри работали информаторы из всех социальных слоев населения — от нищих до представителей высшего общества, были тут и платные агенты, и выполнявшие отдельные поручения.

Адрес страшного учреждения вскоре стал известен многим: это ныло здание на рю Лористон, 93. Кабинет хозяина был украшен георгинами и орхидеями. С мая 1942 года в этом здании размещалась банда Лафона, ставшая пыточной камерой гестапо, орудием устрашения оппозиционеров, боровшихся с порядком, насаждаемым во Франции Гиммлером.

Помогали Лафону Бемельбург, начальник гестапо во Франции, и Пьер Бени. Все трое прекрасно ладили друг с другом. Вскоре Ла-фон сделал выбор между СД и абвером, начав более тесное сотрудничество с СД, расположенной в зданиях на авеню Фош и рю Соссэ. Он не ошибся в выборе, потому что вскоре в Париж приехал Оберг, и СД стала хозяином французской столицы.

Пьер Бени был полицейским, занимавшимся в свое время делом авантюриста Ставицкого, был им подкуплен и скомпрометирован. Уволенный из полиции, он до войны нищенствовал. Встреча с Ла-фоном позволила ему еще раз испытать судьбу.

Бени навел полицейский порядок в этом бандитском месте, стал активно сотрудничать с немецкой полицией.

С этих пор каждый агент, сотрудничавший с гестапо, имел в архиве свою карточку, сотрудники писали протоколы, составлялись отчеты, которые передавались Кнохену на авеню Фош. Работа была упорядочена и централизована. Бени разделил объем работы по категориям в зависимости от ее специфики.

К первой категории относились операции на черном рынке, обмен валюты и рэкет, которые были самыми выгодными операциями. Служба гестапо получала от 10 до 30 % от конфискаций, основная часть которых шла в пользу немцев. Французы не упускали случая действовать самостоятельно. Сотрудники Лафона одевались в немецкую военную форму, имели при себе документы немецкой полиции и права на ношение оружия. За их спиной были немецкие оккупационные власти.

Следующей категорией операций были аресты евреев и конфискация их имущества. И наконец — борьба с партизанами, которая, начиная с 1942 года, стала ведущей в работе гестапо.

Элегантно одетый во все черное, Лафон разъезжал по Парижу в роскошном белом «Бентли», который вел один из его агентов Эдди Паньон. Шеф французского гестапо по очереди заезжал в самые дорогие кабаки — от «Шапито» до «Флоренции» и «Один, два, два», где упивался шампанским в обществе красоток и дружков. Элегантный стиль он стал насаждать и в своей конторе, превратив кабинет в оранжерею. Но в этом роскошном сценарии были свои темные стороны — подвальное помещение здания было переоборудовано в пыточную камеру, где висел «магнит, стирающий улыбку», стоял «холодильник», пыточная ванна и другие штучки, работавшие на полную мощь. Здесь узника били, пытали, забивали насмерть — вели допросы, общались, одним словом.

На рю Лорисон пленника обрабатывали французы, немцы не вмешивались. Лафон передавал его немецким коллегам только в отдельных случаях, когда считал нужным. Но порой он отпускал арсс тованного, ибо был полновластным хозяином жизни и смерти всех, кто попадал к нему в лапы. Когда Лафон сводил счеты со своими противниками, немцы закрывали на это глаза. Лафон был для них слишком ценным помощником.

1943 год стал вехой французского Сопротивления.