История шпионажа. Том 2

При проверке личных вещей Дронкерса английский контрразведчик изъял у него англо-немецкий словарь. Интуиция не подвела — действительно, на 432-й странице, а затем и на других улики были найдены. Перед отъездом из Голландии Дронкерс долгими вечерами с помощью лупы наносил иголкой на текст едва заметные наколки. Это был старый шпионский способ записи секретной информации, в данном случае двух адресов: один — в Лиссабоне, в Португалии, другой — в Стокгольме, Швеции.

Это был провал. Настоящую историю Дронкерс рассказал на последующих допросах. Да, действительно, он был завербован немецкой разведкой за 15 фунтов стерлингов в месяц, сущие гроши, которые нужны были для лечения его больной жены. Немцы и лично Штраух подготовили операцию его засылки в Англию.

За шесть месяцев до этого случая в той же тюрьме был повешен другой немецкий шпион, которого звали Тиммерманс. В его карманах были найдены палочки и кусочек гигроскопической ваты. Он слишком буквально исполнял инструкции своих наставников, что привело его на виселицу.

Сначала Тиммерманс рассказал о себе следующее. Ему, бельгийскому моряку, удалось пробраться через Пиренеи. Шел он в направлении свободной зоны Бриксхама, в Англию. В Лиссабоне его арестовали и заключили в страшную тюрьму, из которой бельгийским властям с большим трудом удалось его вызволить. Маршрут его был таким: Лиссабон, английское судно, Патриотическая школа имени королевы Виктории, где проходил допрос. Эта мучительная одиссея закончилась в апреле 1942 года.

Как обычно, в школе допрос проводил офицер английской контрразведки. Первые ответы' допрашиваемого показались убедительными, бельгийский матрос ни в чем не запнулся, осталось просмотреть его личные вещи. Обыск проводился в большом зале школы, на стоявшем в центре столе.

Тиммерманс спокойно и уверенно ждал. В его портмоне был найден мешочек с белым порошком и палочки, подобные тем, что используются при маникюре для оттягивания кожи от ногтя. При тщательном досмотре был обнаружен и кусочек гигроскопической ваты. А это были принадлежности для записи шифрованных сообщений, которыми пользовались агенты фрейлейн Доктор еще в период Первой мировой войны. Несколько растертых таблеток пирамидона, растворенных в спирте, палочка с ваткой, чтобы не поцарапать бумагу, текст на которой будет проявлен ультрафиолетовыми лучами. Все эти приспособления можно было свободно купить в английской аптеке, но агент был очень дотошным, всем запасся… и тем самым себя погубил.

Ему была подстроена ловушка. После проверки ему показали, чтобы удостовериться, все осмотренные личные вещи, включая компрометирующие порошочки-палочки-ватки. Продолжая думать, что улыбающиеся офицеры ни в чем его не подозревают, Тиммерманс подписал весь список вещей, полагая, что это формальность.

Эта простая формальность и была его смертным приговором.

Еще один случай шпионажа долгое время держал в напряжении английских министров, включая самого Уинстона Черчилля, потому что от этого зависела вся система береговой обороны страны.

В Сохо, в центре Лондона, были арестованы трое, говорившие только по-французски, у которых не было документов. На допросе в Скотленд-Ярде они заявили через переводчика, что приехали на северо-восточное побережье Англии, попав в бараки лагеря за колючей проволокой, устроенные неким Монтгомери. Затем они бежали оттуда, пройдя днем по запрещенной зоне, и добрались до Лондона.

Эти заявления вызвали настоящий скандал. Получалось, что немецкая пропаганда права, когда утверждает, что их агенты пересекают зоны британской обороны в обоих направлениях, как если бы они прогуливались по Баварии. Тогда немцам удастся выполнить задуманный Гитлером план высадки в Англии?

Но осенью 1941 года англичане были уверены, что Гитлер откажется от этого плана.

Черчилль приказал провести расследование. Необходимо было знать правду о состоянии укреплений вдоль побережья. Офицерам контрразведки поручили провести допрос этих трех беженцев из Франции, арестованных в Сохо.

Все трое были очень разными. Первый был молод, розовощекий чувствительный юноша, сразу пускавшийся в слезы, как только его чуть построже спрашивали. Второй — крупный, массивный, с телом борца, был заторможен, туповат. Ясно было, что такого вряд ли бы завербовала немецкая разведка. Интерес представлял третий — Магис, лицо которого было покрыто шрамами, полученными наверняка в пьяных драках от ножа или бритвы. Ясно, что он был главарем. Все трое путались в деталях показаний, но придерживались своей версии. Кабинет министров потребовал вмешательства начальника английской разведки, и дело принимало плохой оборот для офицеров контрразведки.