История Швейцарии

Такого рода кондоминиум образовали теперь графство Баден, в управлении которым чередовались восемь кантонов, а также свободное фогтство, принадлежавшее тем же кантонам без Берна и первоначально также без Ури. С этого момента, в результате совместного управления территориями Аргау, вопреки всем препятствиям и расколам стала обязательной определенная мера сотрудничества, какими бы урезанными эти отношения ни выглядели в пору напряженности. Но столь единодушно, как под таким принуждением обстоятельств, союз действовал отнюдь не всегда и не повсюду. Это обнаружилось уже довольно скоро на примере расширения «заальпийских» территорий, то есть областей, расположенных южнее Сен-Готарда. В контроле над этими регионами были заинтересованы прежде всего Ури и Обвальден. И здесь процесс завоеваний, или образования фронтов, следовал за приливами и отливами большой политики. Когда миланский герцог Джан Галеаццо Висконти, подчинивший своему господству значительные части Верхней и Средней Италии, неожиданно умер в сентябре 1402 г., оба кантона использовали внезапно наступившее внутреннее ослабление сопредельной великой державы. Соглашение на основе всеобщего Земского права, заключенное в 1403 г. с Левентинои, объединением жителей долины к югу от Сен-Готарда, фактически свело ее жителей до положения подданных Ури и Обвальдена. Эти территории не смогли, однако, как и приобретенная в 1419 г. Беллинцона, устоять, когда герцогство Миланское после преодоленного кризиса стало снова постепенно усиливаться. После тяжелого поражения при Арбедо в 1422 г., вызвавшего крайнее недовольство внутри Конфедерации из-за очень незначительного пополнения ее войск союзниками, границы снова были передвинуты на север, где, несмотря на это, девизом осталось «Перенесено, но не отменено».

Тяготами обернулись и приобретения на северо-западе. Новые господа в Аргау были теперь почти при всех обстоятельствах связаны с римским королем Сигизмундом. Их делегации годами ездили вслед за главой империи, который в то же время занимал трон Венгрии, постоянно стремясь добиться новых уступок и прежде всего воспрепятствовать сближению с Габсбургом. Но герцог Фридрих IV, поначалу весьма неосмотрительный, сумел в дальнейшем исправить большинство ошибок. Когда его преемник в 1440 г. был избран римским королем под именем Фридриха III, положение Конфедерации стало совсем угрожающим. В результате такого избрания власть над объединенными владениями династии получила подкрепление со стороны высшей имперской власти.

На этом фоне следует рассматривать и столкновения, имевшие место с 1439 г. и вошедшие в анналы швейцарской истории под названием Старой цюрихской войны. Яблоком раздора поначалу стало урегулирование в 1436 г. порядка наследования последнего графа фон Тоггенбурга, могущественнейшего после Габсбурга феодального владыки в непосредственном соседстве с Конфедерацией. При этом целевые установки Цюриха и Швица — а оба кантона были озабочены округлением своей территории — оказались несовместимыми. Вследствие возникшего раздора город на Лиммате все теснее примыкал к австрийскому Дому. Логичным следствием стал соответствующий союз, заключенный в 1442 г. Не только Швиц, но и большинство остальных кантонов рассматривали, однако, эту дипломатию как «антиконфедеративную», то есть как нарушение взятых на себя обязательств и размывание сформировавшихся связей. После интенсивных дебатов, в ходе которых столкнулись друг с другом несовместимые юридические точки зрения, слово осталось за оружием. В то время как летом 1444 г. большинство конфедеративных формирований боролись против Цюриха, с востока внезапно вторглись наемные войска, находившиеся на французской или австрийской службе. Хотя значительно уступавшие силы Конфедерации и были 26 августа полностью разгромлены у Святого Якоба-на-Бирсе, все же эта битва тоже вошла в сокровищницу мифов как пример героического самопожертвования, который устрашил врага. В противоположность этому война внутри Конфедерации затягивалась. В конце концов Цюрих потерпел поражение и был вынужден в соответствии смирным договором 1450 г. признать неоспоримое первенство своей ориентации на Конфедерацию. С точки зрения побежденной проавстрийской партии город был, вопреки своим интересам, насильственно вовлечен в союз, сужавший его перспективы. По мнению противоположной стороны — напротив, он был, наконец, обращен к конфедеративному патриотизму. Для внешнего же мира «Швейцария» обрела теперь более точные контуры — как самостоятельное образование, которое постоянно отстраивало свой особый статус внутри имперского союза и в соответствии с этим наделяло себя коллективными качествами.

4. Институты и конституции