История Швеции

Социал-демократическая правительственная политика в 1980-х годах становилась все более либеральной. После краха фондов трудящихся казалось, что социал-демократы будто бы стремятся вернуть потерянное доверие буржуазных партий. Это создавало напряженность в самой партии: иронически говорили о «войне роз». Возникла идеологическая неразбериха: те, кто стремились ясно обозначить свои приоритеты в области политики распределения, то есть демонстрировали взгляды, больше характерные для левых, назывались «традиционалистами», те же, кто ратовали за политику, направленную на приспособление к рынку, именовались «новаторами». Прагматические черты в социал-демократической политике усилились, стремление удовлетворить интересы также и средних слоев стало более выраженным, благожелатель- /299/ ность к предпринимателям – очевидной. Так же, как и в 1932 году, социал-демократам повезло с международной конъюнктурой. Вскоре после того, как они вернулись к власти в 1982 году, международная экономика начала набирать силу. К концу 1980-х годов можно было говорить о высокой конъюнктуре. В 1988 году было объявлено, что дефицит бюджета преодолен, и он был сведен с положительным сальдо. Общественная экономика все больше приобретала черты спекулятивной экономики. Деньги текли, как никогда ранее, цены на недвижимость подскочили, на бирже были установлены новые рекорды, огромные состояния создавались за ночь. Богатые стали заметно богаче, при том, что бедные не стали беднее. Социал-демократы постепенно теряли голоса избирателей на выборах 1985 и 1988 годов, но все же им удалось остаться у власти. Выборы 1988 года были примечательными в связи с появлением на политической арене новой партии – Партии окружающей среды («Зеленые»), которой удалось преодолеть 4 %-ный барьер.

Во второй половине 80-х годов произошел очевидный сдвиг в отношениях между миром капитала и миром политики. Шведская экспортная промышленность в значительной степени вышла за национальные рамки и стала частью международного конгломерата, сохранив при этом свою принадлежность к Швеции. Дерегулирование рынка капиталов привело к тому, что стало легче перевести деньги через национальные границы. Это, в свою очередь, уменьшало политический контроль над экономикой. Политика в большей степени, чем раньше, стала зависеть от доверия финансовых рынков. Это было наглядно продемонстрировано в октябре 1990 года, когда недостаток доверия со стороны финансового мира привел к утечке валюты из страны. Шведская экономика зашла в тупик. Неизменные требования рынка к политике звучали так: необходимо крепче затянуть пояса и снизить налоги. Политика в максимально возможной степени пыталась идти в ногу с растущей интернационализацией экономики. Стало очевидным, что спад экономики должен обязательно повлечь за собой сокращение расходов на уже принятые социальные программы. Социал-демократы провели в 1990 году налоговую реформу, которая сняла спорную проблему маргинальных налогов. Реформа не была до конца профинансирована, поскольку рассчитывали на действие динамических факторов: в результате отмены маргинальных налогов люди должны были начать работать больше, а следовательно, и больше денег попало бы в государственную казну. Между тем осенью 1990 года произошло заметное изменение политического климата. Новый министр финансов Аллан Ларссон систематически выступал за фор- /300/ мирование нового «кризисного» сознания. Необходимость сокращения расходов подразумевалась сама собой, но именно «кризисное» сознание стало фактором, заставившим население более осторожно вкладывать деньги, не спешить с покупками. Возможно, самым сенсационным результатом экономического кризиса стало заявление премьер-министра Ингвара Карлссона в октябре 1990 года о том, что Швеция собирается подать заявку на принятие ее в члены Европейского союза. В 1961 году Таге Эрландер в своей речи на съезде профсоюза металлистов заявил, что Швеция намеревается оставаться вне рамок Европейского сообщества (ЕЭС). Теперь социал-демократы отказались от этого решения. Это был исторический момент.

Спад в экономике означал, что социал-демократам пришлось участвовать в предвыборной борьбе 1991 года в сложной обстановке. Только что образованной популистской партии, получившей название Новая демократия, под руководством Иана Вахтмейстера и Берта Карлссона удалось привлечь к себе внимание средств массовой информации. Деятельность партии представляла собой некую смесь клоунады и заносчивости, но апеллировала в условиях неясного идеологического климата к промежуточным слоям разочарованных избирателей. Прежде всего, она пыталась сыграть на тревоге шведов по поводу увеличивающейся иммиграции в страну. Партия представляла себя стоящей над политикой, отражающей «действительность», но на самом деле была правой партией, которая помогла буржуазным партиям прийти к власти в 1991 году.