История Швеции

Вскоре Сигизмунд, разочарованный и недовольный, вернулся в Польшу; герцог Карл и государственный совет, то есть высшее дворянство, взяли в свои руки, на время его отсутствия, управление государством. По существу это было лишь весьма кратковременным разрешением актуальных проблем дня. Окончательного, ясного решения о том, каково должно быть государственное управление Швеции, не было принято, хотя проектов было очень много — прежде всего уже известный нам проект конституции и системы управления Эрика Спарре.

Но пока что Карла и совет объединяло одно стремление — совместно стоять на страже прав шведского государства против действительных или предполагаемых абсолютистских или контрреформационных тенденций Сигизмунда и против польского влияния.

Едва ли можно было рассчитывать, что союз этот, вызванный к жизни крайней необходимостью, продержится долго. Уже в следующем году (на риксдаге в Седерчёпинге в 1595 г.) стала обнаруживаться слабость этого союза. Герцог, еще больше чем совет, готов был защищать от королевских притязаний самостоятельность внутреннего государственного управления. Он добился поддержки низших сословий. В результате такой политики Карл был признан правителем государства и добился осуществления своего самого большого желания. Карл убеждал крестьян никогда не отступать от раз принятого решения — «ни под влиянием боязни или власти, ни под влиянием благосклонности или неблагосклонности». По странной случайности именно в это время, когда начались раздоры, личная уния Швеции с Польшей принесла Швеции некоторую выгоду, а именно — заключенный Россией в мае 1595 г. довольно выгодный для Швеции мир в Тявзине[49], по которому к Швеции отходила Эстляндия с Нарвой. Но если для. Финляндии, истерзанной бесконечными пограничными столкновениями, наступило успокоение, в самой Швеции внутренний конфликт все более обострялся. В это время в Финляндии правил в качестве наместника преданнейший сторонник Сигизмунда, маршал Клас Флеминг. Он решительно отказался признать тот образ правления, который ввел в Швеции герцог Карл. Герцог требовал наказания Флеминга, но государственный совет колебался. Эти разногласия привели к инспирированному Карлом большому восстанию шведских крестьян, к востоку от Ботнического залива, против Класа Флеминга. Это восстание, происходившее в 1596–1597 гг. и вошедшее в историю под названием «войны дубинок», быстро распространилось на соседние области Финляндии [50]. Победила партия короля Сигизмунда, но Карл, поставив все на карту, бросил вызов совету и апеллировал к сословиям, которые собрались в феврале — марте 1597 г. в Арбоге.

На это собрание сословий из всех членов государственного совета прибыл лишь один. С этого момента Карл и низшие сословия объединились для борьбы против Сигизмунда и высшего дворянства. Члены государственного совета колебались, не желая «выйти из повиновения, которое мы обязаны проявлять по отношению к нашему законно коронованному королю во всех законных и справедливых делах», как они выражались. Они хотели вести свою собственную политику, и это они могли свободно делать, пока король жил в Польше. Здесь напрашивается параллель с той обстановкой, которая была при Кальмарской унии.

Для герцога Карла программа высшей знати была так же неприемлема, как и программа самого короля. В борьбе против высшей знати и против сторонников короля Карл использовал как в риксдаге, так и на собраниях свое влияние на крестьянство. Его весьма эффективные выступления были смесью горького презрения к людям и беззастенчивого использования людских слабостей. По психологическому воздействию на своих сторонников он напоминает Густава Вазу, но он был лишен того обаяния, которое сохранил для потомства образ Густава; трудно отделить в проводимой им политике жажду личной власти от теоретической программы, то есть стремления сохранить королевскую власть рода Вазы во всей ее полноте. О его методах действия на собраниях этих лет можно судить, например, по эпизоду 1597 г., когда Карл «Кривой Нос» оборвал одного из знатных противников словами: «Ты сам не знаешь, какую плетешь чушь, — и ты сам, и те, кто идет с тобой». Эта грубая выходка вызвала восторженный отклик у крестьян, находившихся в зале. «Получил!» — кричали они противнику Карла.