Читаем История Швеции полностью

В 1778 г. был созван первый при Густаве III риксдаг; это событие совпало с рождением наследника, что должно было укрепить положение королевской власти. Представители сословий были восприемниками принца Густава Адольфа.

Во время сессии риксдага выявились многие скрытые противоречия и слабые стороны конституции, что оставило в делегатах чувство разочарования — психологически это была реакция на ликование 1772 г., — но твердая и организованная оппозиция еще не выявилась. Способность короля преподносить сословиям в благоприятном освещении события первых лет правления помогла ему упрочить свое положение, и он действительно сумел добиться принятия риксдагом ряда нужных для него решений. К наиболее важным решениям риксдага нужно отнести его постановление о расширении свободы вероисповедания — реформа, которая, по взглядам того времени, имела главным образом национально-экономическое значение (постановление 1781 г.). В этом нововведении сыграл значительную роль Андерс Хидениус. В 1782 г. были изданы постановления, облегчающие положение евреев: они получили право оседлости и право отправления религиозного культа в некоторых городах.

Правление Густава III было периодом расцвета культуры, в особенности художественной литературы, которой король немало интересовался и которой всячески покровительствовал. Больше всего он любил театр и оперу, и сам писал драмы; его национальные историко-романтические драмы «Густав Ваза» и «Густав II Адольф» были поставлены на сцене. В работе над этими драмами королю помогали видные писатели. Расцвет бюргерства оставил свой след в области всей культурной жизни; поэты богемы и беллетристы из высшей аристократии нашли себе (в духе «периода свободы») братьев по ремеслу из среды буржуазии и духовенства, людей с современным академическим образованием, но свободных от аристократического педантизма. Если в XVII в. шведский язык был засорен словами и конструкциями, заимствованными из латинского и немецкого языков, то приблизительно в середине XVIII в. и в особенности в правление Густава наибольшее влияние оказывал французский. Ученик, однако, вскоре приобрел самостоятельность. Шведский язык в основном оформился уже у поэтов «периода свободы» и в еще большей степени у Линнея; теперь же этот язык все более совершенствовался; в эпоху Густава в нем были уже почти все нюансы современного шведского языка.

Среди писателей эпохи Густава выделяются следующие: Карл Густав аф Леопольд, поэт, журналист, философ и придворный, олицетворявший многие черты века «просвещения»; Венгт Лиднер, поэт новой области эмоций, столь же типичный представитель раннего сентиментального романтизма, тонко чувствовавший музыку слова и имевший в этом отношении мало себе равных среди шведских поэтов, и еще два поэта, у которых традиции века «просвещения» переплетаются с противоположными традициями: Юхан Хенрик Чельгрен, блестящий оратор и крупный поэт, своеобразно соединявший рассудочность, сенсуализм и романтизм в платоновском духе, своим произведением «Новое творение» внесший свежую струю в шведскую поэзию, и его антагонист — Томас Торильд, пантеист, поэт страстей, ярый полемист, типичный представитель эпохи «бури и натиска», исполненный веры в будущее, свойственной веку «просвещения», несколько непоследовательный, с интересной, но не вполне оформившейся системой философских взглядов. Творчество Чельгрена и Торильда дает полное представление о своеобразных чертах того времени, представлявших собой соединение элементов века «просвещения» и раннего романтизма.

К этой эпохе относится также творчество Бельмана, создавшего в то время несколько своих лучших произведений («Письма Фредмана» были изданы в 1790 г.). Было значительное число и менее крупных писателей — прозаиков и поэтов. Король поощрял развитие поэзии, ораторского искусства и наук. В 1786 г. была основана шведская академия. При университете в Або был создан кружок писателей; крупным представителем культурного мира Финляндии был всесторонне образованный историк Юхан Габриель Портан.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Альтернативная история / Попаданцы / История
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии