История Швеции

Густав III, «колдун на троне», как называл его Тегнер, был человек с многогранным характером; в течение всей своей жизни он сохранял черты взрослого «вундеркинда»; это был одновременно холодный макиавеллист, благородный герой и чуждый миру эстет. Все его правление отмечено печатью своеобразной, парадоксальной логики; путь к уравнению в правах был извилист, но неуклонно вел к цели. Можно считать также, что Густав III, в романтических представлениях которого шведское дворянство занимало, безусловно, место на переднем плане, в то же время первый начал разрушение вековых привилегий дворянства и открыл дорогу буржуазии и крестьянству (автор ошибочно приписывает Густаву III намерение ликвидировать привилегии дворянства и открыть дорогу буржуазии и крестьянству. Густав III погиб как Дон-Кихот дворянско-феодальной реакции, мечтая о военном походе против французской буржуазной революции.).

Глава XXVIII ШВЕЦИЯ ПЕРИОДА РЕВОЛЮЦИОННЫХ ВОЙН И НАЧАЛА ВОЙН НАПОЛЕОНА I (1792–1809 гг.)

В последние годы своей жизни Густав III мечтал возглавить крестовый поход против французской революции, особенно после того, как Франция вступила с приходом к власти жирондистов на путь агрессивной внешней политики. Смерть помешала шведскому королю привести в исполнение это намерение, столь характерное для его умонастроения, но все же европейский кризис последующих семнадцати лет сыграл в значительной степени определяющую роль в шведской истории этого периода, хотя более близкий контакт между Швецией и другими странами Европы начался лишь с 1804 г.

Когда Густав III умер, его сыну и наследнику, единодержавному монарху Густаву IV Адольфу было всего 14 лет. Таким образом, Швеция, впервые за девяносто пять лет со времени смерти Карла XI, получила регентское правительство.

Несомненно, оппозиционные круги, в особенности дворянство, замышляли использовать убийство короля для совершения насильственного переворота; им не удалось осуществить это намерение по различным, не вполне ясным причинам; но проект новой конституции уже обсуждался. Переход к регентству совершился спокойно [86]; регентом сделался герцог Карл, младший брат Густава III. Сперва он правил совместно с советниками покойного короля — «густавианцами», а вскоре после этого — с преданным ему Густавом Адольфом Рейтерхольмом, который, собственно, и стал руководителем правительства. Рейтерхольм был, в сущности, незначительной фигурой, но интересен как выразитель стремлений своего времени: вначале он был ревностным поклонником идей французской революции, но впоследствии отошел от них и сделался мистиком. Однако преобладающей чертой его характера было сильное стремление к власти, и довольно скоро это чувство стало определяющим в его деятельности — поклонник свободы превратился в деспота. Он оставил о себе память как о человеке педантичном и мелочном, враждебно относящемся к новым идеям, всячески преследовавшем свободу слова (после того, как сам же издал постановление о свободе печати). Рейтерхольм злобно выступил против густавианцев, обвинил их в различных кознях и присудил к тяжелому наказанию. Однако заметного следа в истории Швеции за четыре года своего регентства он не оставил. Не достигла сколько-нибудь заметных результатов и его колеблющаяся внешняя политика, построенная на экспериментах и рассчитанная главным образом на получение помощи от Франции против России.

Когда восемнадцатилетний Густав IV Адольф принял в 1796 г. правление, Рейтерхольму пришлось покинуть страну. Молодому королю, на которого его отец возлагал все свои надежды, была присуща определенная духовная ограниченность, выразившаяся, в частности, в его мероприятиях против действительного или мнимого якобинства; но он обнаруживал живой интерес к некоторым реформам, имеющим практическое значение, и принимал личное участие в их разработке. Ближайшие восемь лет единовластия Густава IV Адольфа — с 1796 по 1804—отмечены многосторонней и успешной деятельностью в области проведения реформ. И период правления Густава III и годы регентства создали благоприятную почву для проведения этих реформ. При всей узости взглядов регентов, невзирая на все придворные интриги тех лет, была проделана большая положительная работа в отношении оздоровления финансов, сотрудничества с Данией, а также в отношении защиты торговли во время революционных войн (1794) и разрешения ряда вопросов сельского хозяйства.