Читаем История Швеции полностью

Во всяком случае для некоторых групп — главным образом для чиновников и офицеров, в меньшей степени для горожан и крестьян — Густав IV Адольф был «козлом отпущения» даже за то, за что он и не мог отвечать, например за трудности общего политического положения, за неспособность, а иногда и прямую обструкцию многих военных и гражданских чинов. Планы низложения короля и созыва сословий исходили преимущественно от двух групп: во-первых, от очень разнородной группы офицеров и чиновников в Стокгольме, которой руководил Якоб Седерстрём, во-вторых, с норвежской границы от офицерского корпуса «западной армии» во главе с подполковником Георгом Адлерспарре. Обе группы скоро установили между собой контакт. Первый удар, направленный из Стокгольма, окончился неудачей. В это время Адлерспарре 9 марта подошел из Карлстада к столице и выпустил прокламацию к населению, призывавшую, в очень путаных и неопределенных выражениях, к миру, созыву риксдага и присоединению к Наполеону. Тем временем стокгольмская группа подготовила новый план; после провала первой попытки во главе заговорщиков встал генерал Адлеркрейц, известный со времен финской войны. Когда король, получив 12 марта известие о приближении западной армии, начал подготовлять военные контрмеры, в дело вмешался Адлеркрейц. Утром 13 марта на короля совершено было внезапное нападение и он был арестован. Король попытался бежать через потайную дверь, но был схвачен и препровожден в замок.



Глава XXIX

КОНСТИТУЦИЯ 1809 г. И ПОЛИТИКА 1812 г

(1809–1818 гг.)


Уже в 1808 г. император Александр I провозгласил объединение Финляндии с Россией, и в 1809 г., как упоминалось выше, было предпринято по нескольким направлениям наступление на территорию собственно Швеции. Дания продолжала вести войну на шведском южном фронте; впрочем, событий, заслуживающих особого упоминания, там не происходило. На норвежском фронте царило затишье с конца 1808 г. Вопросы о регенте, о новой конституции, о созыве риксдага, о необходимости как-то упорядочить финансы вставали в Швеции с большой остротой; перед людьми, которые теперь приняли на себя ответственность за судьбу Швеции, стоял ряд серьезнейших задач.

В самый день ареста короля Адлеркрейц и его сотрудники убедили герцога Карла взять на себя управление государством; в состав правительства Карла вошли в основном высшие государственные чиновники Густава IV Адольфа и несколько инициаторов государственного переворота. На следующий день было объявлено о созыве риксдага. Таким образом, были восстановлены традиции, существовавшие до единовластия. Но положение было еще неясно, а разногласия в правящих кругах были весьма значительны. Одна группа среди новых руководителей — «густавианцы» — хотела, чтобы королем стал девятилетний кронпринц Густав; Адлерспарре, прибывший со своими поисками в столицу через несколько дней после переворота и немедленно вошедший в состав правительства, намеревался теперь провозгласить королем герцога Карла; было и третье направление, которое ранее поддерживал Адлерспарре: сторонники этого направления предлагали, прежде чем решить вопрос об избрании короля, дождаться очередного собрания риксдага. В конце концов победила эта последняя точка зрения.

Временное правительство вынесло решение о разработке проекта конституции, названной, по имени одного из густавианцев, Хоканссоновской; согласно этому проекту, сохранялась сильная королевская власть, хотя при его разработке была принята во внимание также и либерально-конституционная точка зрения, главным выразителем которой был лагман Поппиус. Затем правительство установило контакт с Наполеоном; в целях получения от него помощи правительство подготовило пересмотр внешнеполитического курса Швеции в желательном для него направлении. Третья важная проблема касалась наследника престола. Этот вопрос привлекал большое внимание, вокруг него плелось немало интриг. Густавианцы работали, конечно, в пользу принца Густава. Адлерспарре выдвинул другую кандидатуру — командующего норвежской армией датского принца Кристиана Августа Аугустенберга, известного своим стремлением к объединению скандинавских стран. Адлерспарре вступил с ним в контакт почти сразу же после ареста Густава IV Адольфа; принц заключил и соблюдал перемирие со шведами, что было одной из предпосылок государственного переворота, и в кругах, близких к Адлерспарре, а также и в некоторых норвежских кругах считали, что с помощью Кристиана Августа окажется возможным убедить Норвегию присоединиться к Швеции. Однако принц держал себя лояльно по отношению к датскому правительству. Наконец и Фредрик VI Датский также претендовал на престол Швеции, хотя и безуспешно. Правительство, со своей стороны, предложило указать подходящую кандидатуру Наполеону.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Альтернативная история / Попаданцы / История
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии